Алексей Макеев - Чистосердечное убийство

— Вам не дают себя реализовать?

— Дают, но не полностью, — ответил Захаров, посмотрев в пустой бокал.

Видимо, какая-то сила воли в нем еще была, потому что решительно отставил эту посудину и попросил принести ему кофе.

— Вы до сих пор занимаетесь тем же делом, за которое взялись еще на студенческой скамье, — напомнил Гуров. — Вы защитили по этой теме кандидатскую…

— Не так! — Захаров покачал головой. — Я занимался тем, что мне давали. Сначала как студенту, потом как аспиранту. Теперь я захотел изучать то, что мне ближе, интереснее, и получил по рукам! Не лезь, это политика, наши дела. А ты лучше режь лягушек. Вот скажите, а зачем мне их резать? Я же не физиолог, а биолог, специалист по экологии. Вы знаете, что это за наука такая? Уверен, что нет.

— И что же?

— Сейчас благодаря журналистам и ученым-популистам экологией стали называть все то, что имеет отношение к состоянию природной среды, ее равновесию, загрязнению. Нет, экология — это наука, которая изучает взаимодействие живых организмов в определенной среде. Я вот хотел бы заниматься условиями обитания типичных организмов, показать изменение популяций, установить, как идет смещение природных зон в настоящее время, и сделать прогноз.

— Валяйте, — разрешил Гуров. — Те люди, которые занимаются сельским хозяйством, вам будут аплодировать.

— Не будут! Потому что я не стану этим заниматься. Знаете, почему так? Потому что я не Ломоносов, не хочу наживать себе врагов, не справлюсь с таким их количеством. Я не боец, не общественный деятель. Я не умею враждовать, побеждать и, как это называется, держать удар. Я просто ученый.

— И кто вам мешает, не хочет, чтобы именно доцент Захаров занимался?..

— Тихо! — Захаров приложил палец к губам. — Меня купили! Я честный человек, всегда соблюдаю договоры. Что-то я запутался. Пиво, что ли, чересчур крепкое? Ладно, все равно. Я пошел на сделку с совестью. Ее условия надо выполнять. Одно из них — это никому ни-ни!..

— А как же природа?

— А что природа? — Захаров пьяно улыбнулся. — Экосистема сама восстановится, потому что потенциал у нее очень велик. Либо этого не произойдет. Тогда здесь возникнет другая система. Не будут тут больше дрофы жить, но разве стоит из-за этого стреляться? Да и без бобров не помрем. Не это главное. Важно не уничтожать систему как таковую, а все изменения природа проведет сама. А они нефть сливают. Вот это уже плохо.

— Кто сливает? — насторожился Гуров. — Нефтеперерабатывающий завод?

— А я не знаю. Мне неинтересно. Просто я видел там, в бывших дрофиных полях, участок с рыхлой землей. Небольшой такой. И следы нефтепродуктов. Я образцы почвы брал на анализ, и он показал. Может, они там нефть сливали в чистом поле, я же не знаю. Мне заплатили, чтобы я не лез. Вот я так и поступаю.

— Нефть, ботинки, — пробормотал Гуров, глядя на Захарова.

— Что? Ботинки? Нет, при чем тут они? Я в сапогах копал. А потом в районной администрации, где я пытался найти карты с границами хозяйств, мне встречается Жигаленков и грозит заявлением. Мол, я умышленно дискредитирую завод, занимаюсь травлей. Что у меня нет доказательств. А Коновалов ведь ни слова не сказал, только руками разводил. Все они там в сговоре.

— Жигаленков к Коновалову приходил в администрацию? — спросил Гуров наудачу.

— Не знаю, мы в коридоре встретились, и он давай на меня наезжать. На черта мне все это нужно? Склочничать с ними, разбираться!..

— А кто такой Жигаленков? Он с нефтеперерабатывающего завода?

— Да, оттуда. — Захаров вяло махнул рукой и заявил: — Ладно, пойду я домой. Мне полежать надо, а потом еще поработать. У меня экзамен скоро, билеты готовить надо.

Гуров не стал мешать, отговаривать и предлагать посидеть еще. Не зря Штирлиц говорил про то, что надо уметь не только войти в разговор, но и выйти из него. В данном случае Захаров сам принял решение уйти. Ну и пусть идет. Не надо, чтобы в голове ученого мужа засело гвоздем, что Лев Иванович его расспрашивал о чем-то. Кто такой Жигаленков? Не слишком ли много следов нефти вокруг — на ботинках, на свежей рыхлой земле?..

Гуров посмотрел на часы и подумал, что надо брать быка за рога, пока они под рукой. Он вернулся в университетский городок и отправился искать заведующую кафедрой экологии. Ему повезло, Лидию Ивановну Смирнову он застал в ее собственном кабинете.

Усталая женщина с пучком волос на затылке сидела за большим старомодным столом, который, наверное, когда-то перевезли в новое здание из старого корпуса университета. Было в облике этого стола что-то, напоминавшее о старой профессуре, маститых бородачах в академических шапочках. Гуров сразу зауважал этот стол и тех людей, которые не бросили его, привезли сюда и установили в кабинете руководителя кафедры, рядом с современной мебелью.