Алексей Макеев - Чистосердечное убийство

Граф подбежал к хозяину, виляя хвостом и вывалив набок язык. По глазам пса было видно, что ему хотелось бегать, нюхать, знакомиться с новой территорией. Может, хозяин решит с ним тут погулять, тогда можно будет изучить очень большую территорию.

Нам, людям, не понять, что нос для собаки важнее глаз для человека. Гамма запахов расскажет ей гораздо больше, чем зрение — любому из нас, даже если бы он сам видел все и всех, оставивших тут следы. Собака живет в невидимом мире запахов.

— Ну-ка!.. — Михаил подтащил упирающуюся собаку к бомжу. — Нюхай, Граф!

Собака несколько раз ткнулась носом в ноги Виталика, чихнула и принялась обнюхивать землю вокруг него. Михаил вытащил из кармана поводок и пристегнул его к ошейнику. Граф сразу потянул хозяина в сторону поля.

Седов взглядом попросил у Гурова разрешения пойти вместе с Михаилом и его собакой. Полковник позволил ему это сделать. Чтобы не вступать с бомжом в пустые разговоры, Гуров демонстративно ушел, сел в машину и захлопнул за собой дверь.

Виталик нашел спички и уселся на старое бревно у забора. Он блаженно затягивался сигаретой и щурился на весеннее солнце.

Мужчины сначала бегали за собакой вдоль поля, по кромке грунтовой дороги. Потом Граф уверенно потянул поводок в сторону открытого пространства. Михаил и Седов припустили за ним. Продолжалось все это около полутора часов. Собака в сопровождении людей металась по полю, но уверенно держала направление градусов на двадцать правее ангаров.

Можно было бы прекратить все это, позвать своих помощников и отправляться в Самару, но Гуров решил дождаться окончания эксперимента. Зачем? Он пока не знал, но профессиональная интуиция ему что-то подсказывала. Она намекала, чтобы он не мешал парням бегать с собакой по полю.

Неожиданно зазвонил мобильный телефон. Гуров вытащил аппарат и с удивлением увидел номер Седова.

— Лев Иванович! — возбужденно заговорил капитан. — Вы не поверите, но мы их нашли! Я имею в виду ботинки Виталика.

Минут тридцать сыщику пришлось ждать, пока поисковая группа вернется к машине. Восторженный Виталик кинулся чуть ли не обнимать собаку, но Граф сразу глухим ворчанием дал понять, что не настроен на сантименты. Ботинки и правда оказались такими, как их со слов бомжа описывал Седов. В меру поношенные, еще прочные и не стоптанные. Подошва местами пропитана чем-то черным и жирным. Сбоку налипла земля, смешанная с нефтью. Граф все не унимался, лез носом в ботинок и старательно нюхал.

— Ладно, хватит, — сказал Гуров. — Отдайте человеку его башмаки. Вы меня убедили, что собака и в самом деле выучена прекрасно.

Они ехали в сторону Самары. Довольный Граф с разрешения хозяина высунул морду наружу и хватал раскрытой пастью встречный ветер. Да и Михаил был возбужден ничуть не меньше, чем его собака. Он все порывался рассказывать, как учил пса. Потом Миша вспомнил, что жене срочно надо на работу. Теперь Графа следует забросить домой, на городскую квартиру.

Не доезжая поворота на НПЗ, они увидели возле киосков все ту же аварийную машину. Тот самый знакомый Виталика покупал сигареты и воду. Михаил просил Гурова заскочить по дороге в автомобильный магазин и купить литровую бутылку антифриза. Он увидел вывеску «Автомасла» и тоже свернул к киоскам.

Михаил остановил машину, выключил двигатель, но не успел дать собаке команду сидеть и охранять. Граф вдруг одним движением выпрыгнул в окошко из «Волги» и оказался на улице. Он со скрежетом когтей рванул по асфальту к аварийной машине НПЗ. Мужчина в спецовке чуть не выронил бутылку с водой, когда ему под ноги кинулась здоровенная овчарка, принялась скалить зубы и лаять.

Михаил чертыхался и проклинал бестолковую собаку. Ее сегодня перехвалили, а она совсем потеряла стыд и позорила своего хозяина. Михаил кинулся спасать мужика в спецовке. Он схватил Графа за ошейник и потащил назад к машине, то и дело извиняясь и прикладывая руку к груди. Наконец, собаку удалось успокоить, но вид у нее был весьма недовольный. Как будто ей не дали выполнить свой собачий долг. Аварийка уехала. Михаил запихнул Графа на заднее сиденье «Волги» и поднял стекло так, чтобы он даже носа оттуда не смог высунуть.

Михаил стоял перед машиной и задумчиво смотрел на собаку, присмиревшую на заднем сиденье.

Гуров перехватил его взгляд и спросил:

— Ты что, Михаил? Вспомнил что-то?

— Лев Иванович, понимаете, я с собаками с детства вожусь, — задумчиво проговорил Спирин. — Потом в армии, теперь с Графом. Вы уж поверьте, я прекрасно понимаю, что у них на морде написано и в головах происходит. У меня сейчас полное ощущение, что Граф учуял человека, который эти ботинки носил.