Алексей Макеев - Чистосердечное убийство

В соседних креслах сидели степенные дяди и тети разных возрастов. Гуров попытался догадаться о научной специальности каждой личности, но понял, что ему это не удастся. Опять же по причине того, что в мире науки многое изменилось.

Вон моложавый мужчина лет сорока. Он успевает перебрасываться фразами с одним из членов жюри и женщиной, сидящей за его спиной, одновременно что-то быстро пишет в большом блокноте, лежащем на колене. Физик? Иногда он широко улыбается. И что? Почему не физик? Кто сказал, что физики и лирики стали отличаться друг от друга наличием или отсутствием бороды, серьезностью, неумением шутить?

А чем занимается вон тот, в дорогом костюме, небрежно забросивший ногу на ногу и с ленивой грацией взирающий на то, что происходит вокруг? Судя по костюму и ботинкам, этот гражданин неплохо имеет с научных грантов. Может, он заведующий какой-нибудь лабораторией, которая выполняет и коммерческие заказы? Кто их теперь разберет. А часы-то у него тоже недешевые.

В зале стало постепенно темнеть, два ярких луча высветили середину сцены, где в стороны поползли бархатные занавесы.

«Сегодня не первый день мероприятия, значит, предисловий будет не очень много», — решил Гуров.

Ведущий и в самом деле потратил на приветствие всего несколько минут. Он тут же ошарашил зал, заявив, что на конкурсе сегодня присутствует блистательная Мария Строева, столичная театральная дива, непревзойденная актриса и так далее, и тому подобное. Маша тут же вышла из-за кулис.

Гуров обомлел. Он не видел, как Маша и Аленка собирались и во что они одевались. Лев Иванович встретил их уже на улице, в плащах, и помог сесть в машину. Откуда Аленка извлекла это шикарное вечернее платье? Кто за несколько минут уложил волосы Марии в изумительную прическу? Точно, это Аленка притащила с собой мастериц из своего салона. Но какая Маша красивая!

Он не столько увидел, сколько почувствовал, что Маша сквозь яркий свет рампы нашла его и сразу успокоилась. Она работала! Гуров знал этот театральный прием, применяемый многими актерами. Исполнитель находит в зале хорошее лицо, такое, которому хочется передать всю глубину чувств персонажа, трагедию ситуации. Актер весь вечер играет именно для этого человека, тех самых глаз.

Сейчас Маша нашла его, и на душе у Гурова потеплело. Он на миг забыл, что не сидит на спектакле, в котором играет его жена, а фактически занят оперативной разработкой.

А Маша опять удивила его и очаровала зал.

— Я хочу исполнить для вас, мои дорогие, один замечательный романс, — разлетелся по залу мягкий грудной голос Марии Строевой. — Я еще ни разу не пела его со сцены, так что можете считать себя первыми слушателями. Я благодарю ребят-компьютерщиков, которые выудили ноты из недр Интернета, а также музыкального педагога вашего замечательного клуба. Эта очаровательная женщина согласилась аккомпанировать мне на фортепьяно без репетиции. Если что-то покажется вам не совсем слаженным, прошу не судить строго, потому что мы старались порадовать вас.

Зал взорвался громом аплодисментов. Гуров почувствовал, как рука Аленки поползла по его локтю и втерлась в ладонь. Лев Иванович мягко высвободился, успел бросить взгляд вокруг и молча показал Аленке кулак. Она тихо хихикнула и ткнулась лбом ему в плечо.

«Вот зараза неугомонная! — подумал Гуров без всякой злости. — Дай ей волю, так она мужа подруги без зазрения совести затащит в постель».

Первые аккорды заставили зал замолчать. Гуров не знал этого романса и удивился, откуда Маша его выкопала. Он ведь слышал практически все песни из ее репертуара. Но это было что-то новое.

«Шепчутся свечи на полке каминной», — повторил про себя Гуров, когда затихли последние фортепьянные аккорды.