Уильям Айриш - Леди–призрак. Я вышла замуж за покойника

Опять удача ускользала в тот момент, когда он уже думал, будто настиг ее.

— Я должен попытаться, у меня нет другого выхода, — мрачно сказал он.

— Может быть, я смогу вам немного помочь, — сказала Кеттиша с надеждой. Она щелкнула кнопкой динамика. — Мисс Льюис, поищите имя девицы, которую вы уволили сразу после неприятности с Мендосой. И адрес тоже.

Ломбард сидел опершись локтем о стол и склонив голову набок, пока они ждали. По–видимому, модистка заметила в его поведении что–то необычное.

— Вы очень переживаете за него, я замечаю, — сказала она почти нежно. Эта интонация была непривычна ей, так что даже пришлось прочистить горло, чтобы взять верный тон.

Он ничего не ответил. Да и что тут можно было ответить?

Она открыла шкафчик и вытащила пузатую бутылку ирландского виски.

— К черту дурацкое шампанское, которое подают внизу. Глоток этого напитка больше подойдет человеку, который изо всех сил борется с обстоятельствами. Так говаривал мой старик, мир его праху.

Динамик загудел. Девичий голос произнес:

— Это Мэдж Пейтон. Когда она работала здесь, ее адрес был: Четырнадцатая улица, 498.

— Да, но которая Четырнадцатая улица?

— Здесь не указано.

— Ничего страшного, — сказал Ломбард. — Есть только два варианта — восток и запад.

Он записал адрес, поднялся, надел шляпу и застегнул пальто, готовый идти дальше. Короткий отдых закончился.

Модистка сидела, прикрыв глаза ладонью.

— Посмотрим, может быть, я помогу вам найти к ней подход. Добровольно она не признается, вы же понимаете. — Она опустила руку и взглянула на собеседника. — Да, теперь я вспомнила ее. Это была такая маленькая серенькая мышка. Юбочка, блузка с длинными рукавами — вы понимаете, что я имею в виду? Девицы такого типа всегда готовы выкинуть какой–нибудь фокус ради денег. С такими это случается гораздо чаще, чем с хорошенькими, потому что деньги даются им нелегко. Они обычно боятся парней и не решаются знакомиться с ними; а уж если у такой кто–то и появится, то наверняка какой–нибудь мерзавец, так как у нее совершенно нет опыта, чтобы разбираться в людях.

Она понимает, что к чему, признал Ломбард. Наверное, поэтому она и перестала быть Китти Шоу из кварталов для бедноты.

— Мы потребовали с Мендосы сто долларов за оригинальную идею. Эта девица вряд ли получила больше пятидесяти за повторение. Вот вам и подход к ней. Пообещайте ей еще пятьдесят долларов, это должно подействовать — если только вы сможете найти ее.

— Если я смогу найти ее, — мрачно повторил он, спускаясь по лестнице.

Хозяйка меблированных комнат открыла дверь, окрашенную под черное дерево, с задернутым коричневой занавеской квадратным стеклянным окошком в верхней половине.

— Ну? — спросила она.

— Я ищу Мэдж Пейтон.

Женщина покачала головой, стараясь не делать лишних движений.

— Девушку, такую… серенькую, как мышка.

— Да, я знаю, о ком вы говорите. Нет, она больше здесь не живет. Раньше жила, но некоторое время назад съехала.

Разговаривая, женщина продолжала разглядывать улицу, словно если уж она дала себе труд подойти к двери, то хотела хоть что–то получить от этого, прежде чем уйти обратно в дом. Может быть, поэтому она и стояла у дверей так долго, а вовсе не потому, что ее занимала проблема посетителя.

— Вы не догадываетесь, куда она отправилась?

— Нет, она ушла, и все, больше ничего не могу вам сказать. Я не поддерживаю с жильцами связи.

— Но должен же быть какой–то след. Люди не превращаются в дым. На чем она увезла свои вещи?

— На своих двоих. — Она показала пальцем. — Вон в ту сторону, если это вам поможет.

Не слишком много. Дальше «в ту сторону» шли три пересекающиеся улицы. И оживленная магистраль. А потом река. А потом не то пятнадцать, не то двадцать штатов. А потом океан.

Хозяйка тем временем нагляделась на улицу и надышалась воздухом.

— Я могла бы, конечно, что–то предположить, — сказала она. — Но если вам нужны только факты… — Женщина прижала пальцы к губам и дунула на них, показывая, что ей нечего сказать. Она стала запирать дверь и вдруг заметила: — Что с вами, мистер? Вы побледнели?

— Я неважно себя чувствую, — признал он. — Ничего, если я минутку посижу у вас на ступеньках?

— Сидите сколько угодно, пока вы никому не мешаете входить и выходить.

Дверь захлопнулась.

Восемь дней до исполнения приговора

Семь дней до исполнения приговора