Софья Ролдугина - Пряный кофе

– Красив? Верю, – хмыкнул Лайзо, отводя взгляд. Из-за причудливого освещения тень от длинных ресниц казалась слишком чёрной и резко очерченной, будто прорисованной. – То, что в детстве премиленьким кажется, в зрелости только отвращение и вызывает. А бывает и наоборот – в детстве угловатый, чёрный, как воронёнок, а подрастёт – и стать появится, и взгляд хищный. И самое редкое – когда и в детстве, и в юности, и в зрелости любоваться – не налюбоваться, – заключил он, искоса взглянув на меня.

– Дядя Клэр – из первых, – со вздохом согласилась я. – Хотя и сейчас он не то чтобы отталкивающе выглядит… Скорее, странно. Вы сказали, что он похож на куклу – и я, пожалуй, соглашусь. Знаете, такие куклы были в моде во времена детства леди Милдред – белые, фарфоровые, в кружевных детских костюмчиках и жуткими глазами, как у злых стариков… Впрочем, я отвлеклась. Так вот, Клэр Черри в свои шестнадцать был более чем хорош собой, очень умён, изысканно вежлив. Не знаю, как судьба свела его с Элизабет Фицпатрик, богатой женщиной двадцати девяти лет, однако закончилось это свадьбой. Через год Элизабет родила дочь и вскоре умерла. Её младший брат Роджер Фицпатрик был адвокатом. Он с лёгкостью завладел состоянием покойной сестры. Клэр пытался бороться, но безуспешно – знакомства и связи и тогда, и сейчас решают слишком многое, а какие связи у наследника фальшивого баронета? Словом, когда Клэру исполнилось восемнадцать, он вынужден был содержать не только слепую мать и безнадёжно помутившегося рассудком отца, но и двух младших сестёр, семнадцати и пятнадцати лет, и ещё ухаживать за младенцем.

Тут Лайзо не выдержал и присвистнул:

– Да уж, не везёт – так не везёт… Начинаю догадываться, откуда у него эта навязчивая идея удачно выдать вас замуж.

– Это вы ещё не дослушали рассказ, – со всей серьёзностью уверила его я. – Почти сразу Клэр понял, что честным способом обеспечить достойное существование своей семье он не может. И применил свой острый ум и невинную внешность… чтобы играть в карты на деньги.

Я ожидала, что Лайзо рассмеётся, но он промолчал. Только появилось у него странное выражение – взгляд в сторону, слегка опущенные ресницы, тень улыбки, но в этом можно было прочитать всё, что угодно, кроме веселья.

– Относительно честный способ.

– Относительно, – согласилась я. – И вспоминать об этом дядя Клэр не любит, как и о том, что именно на заработанные азартными играми деньги он сумел открыть собственную перчаточную лавку… Моя мать однажды упомянула, что с будущим мужем Руфи, старшей сестры, Клэр познакомился именно за партией в карты. Некий марсовийский торговец задолжал крупную сумму, но оказался человеком чести и действительно принёс долг Клэру через пару дней. Правда, дверь открыла Руфь. Вскоре спустился и сам Клэр. Он заметил интерес должника и обернул дело так, что спустя несколько недель бедняга посватался к старшей из сестёр Черри. Свадьба была неприлично скорой. Сама Руфь, кажется, вовсе не хотела выходить за какого-то марсовийского торговца, пусть и состоятельного, и нашла свой действенный способ отомстить брату. Через месяц после свадьбы она уговорила свежеиспечённого супруга вернуться на родину, в Марсовию. И Клэр, который всерьёз рассчитывал на поддержку сестры, остался без рейна в кармане, а мать, как назло, тяжело заболела…

Тут я осеклась, раздумывая, что можно рассказать дальше, а о чём следует умолчать. Историю с виконтом в нашей семье обсуждали неохотно. Моя мать, Ноэми, была очень доброй, искренней… и слишком мягкой, даже, пожалуй, жертвенной по характеру. Возможно, она сама и предложила брату устроить эту глупую помолвку. А когда в уже почти свершившуюся сделку вмешалась судьба в лице Идена Эверсана-Валтера, виконту это весьма и весьма не понравилось. Ещё бы – анемичный двадцатилетний мальчишка, пусть и наследник графского титула, внезапно вырывает добычу прямо из рук! Дело грозило обернуться скандалом, который дорого стоил бы всем участникам… Что произошло тогда – я не могла сказать точно. Однако вспоминалось, как леди Милдред обмолвилась однажды, что «эту досадную неприятность устранил Клэр Черри». А отец упоминал, что из-за Ноэми «кое-кто устроил дуэль».

Да и ежегодное содержание, перечисляемое семейству Черри, было слишком велико для простой «родственной помощи»…

Лайзо, видимо, устал ждать, пока я продолжу рассказ, и ненавязчиво подтолкнул меня:

– Ну, как уж тут не понять, почему он сестру за виконта решил выдать… Тут и дочка на руках, и матушка больная, – сказал он так, что, если бы не абсолютно серьёзное выражение лица, то я решила бы, что это жестокая шутка. – И как, прекратились его злосчастья?