Софья Ролдугина - Пряный кофе

Клэр рассказывал – и я представляла, более живо, чем хотела бы. Ночь, жёлтая луна за пеленой облаков, старый дом Черри в глухом пригороде, заброшенный сад – яблони вперемешку с горькой рябиной, густые заросли можжевельника вдоль ограды… И там, за переплетением ветвей – женский силуэт. Светлое платье – и тёмный провал вместо лица.

И мальчик в саду – босой, сонный, беспомощный…

Все споры с Клэром показались мне эгоистичными и глупыми.

– А что было дальше?

– Дальше? Ничего особенного, – пожал он плечами. – Я уложил мальчиков спать, послал Джула искать кэб, разбудил горничную и вместе с ней начал собирать вещи. Прислуге ведь ничего нельзя доверить, – капризно добавил он. – Но и совсем без неё обойтись нельзя. Прискорбно.

Только когда он прижал пальцы к губам и отвернулся, щурясь, точно попытался подавить зевок, я осознала:

«А ведь, скорее всего, дядя так и не ложился спать с тех пор».

И пусть не сочувствие к нему, но нечто похожее шевельнулось в моей душе.

– Что ж, ничего особенного – значит, ничего особенного, – согласилась я, подыгрывая Клэру. – Мне надо отдать ещё несколько распоряжений насчёт ланча и вашей комнаты. Во избежание недоразумений с прислугой… не могли бы вы побыть пока здесь, в гостиной? Всего полтора часа, не больше.

Он посмотрел на меня с лёгким подозрением во взгляде.

– А как же мальчики?

– О, они пока побудут с гувернанткой. С миссис Мариани. Она романка. У неё прекрасные рекомендации, к слову, даже маркиз Рокпорт её одобрил, – бросила я словно бы невзначай и отступила к двери.

– Одобрил… – рассеянно повторил дядя Клэр, обводя взглядом гостиную. Камин, книжные полки, глубокие мягкие кресла… – Одобрил, значит… – Взор его остановился на шерстяном пледе, перекинутом через спинку. – Что ж, пусть мальчики развлекутся. А я пока… почитаю, – с едва заметной запинкой произнёс он.

Я улыбнулась:

– Приятного чтения. Здесь неплохой выбор литературы.

В коридоре я растерялась, замерла на полминуты, решая, куда пойти сначала – в кабинет, к Паоле Мариани, к Лайзо… А потом – напоследок – заглянула в гостиную, беззвучно приоткрыв дверь.

Клэр Черри спал, закинув одну ногу на ручку кресла и крепко обняв свёрнутый плед. Маленький, смертельно усталый человек в бледно-синем костюме…

Он терялся в Голубой гостиной, как неоткрытое письмо в стопке таких же писем.

Времени у меня, однако, было уже не так много.

Оставив Клэра отдыхать в гостиной, я вернулась в холл, а затем прошла в крыло для прислуги. Сейчас оно пустовало – садовник с подмастерьями заблаговременно скрылся в пристройке, Магда утешала Юджинию в моём собственном кабинете, а приходящих горничных кухарка увела вниз. Так что ничто не могло помешать встрече с Лайзо… кроме его собственного безрассудства.

Но на сей раз он, к счастью, в точности выполнил приказ и действительно вернулся в свою комнату.

Признаться, я ожидала, что там будет холоднее – по крайней мере, прежде слуги частенько жаловались на ледяную сырость зимой, даже предпоследний водитель-альбиец, горький пьяница. Однако по сравнению с коридором в крошечной каморке оказалось не просто тепло, а жарко. У окна стоял небольшой треножник, и в медной чаше потрескивали багровые угли; кажется, к ним были примешаны благовония, потому что застарелый запах мокрого дерева, затхлой ткани и пыли без следа растворился в незнакомом сладковато-щиплющем аромате, слегка напоминающем лаванду.

Сам Лайзо, босой, в одной рубашке и брюках, дожидался меня, сидя на колченогом стуле, и нисколько не удивился, когда я постучалась.

Он тотчас поднялся:

– Мне поздравлять вас с победой или сочувствовать поражению?

– Виселица вам пока не грозит, если вы об этом, – резко ответила я и тут же усовестилась: – Простите. Не лучшая тема для шуток.

– Ну, шутки – это не беда. Беда, коли не до шуток, – протянул Лайзо и добавил уже нормальным голосом: – Виржиния, у меня такое чувство, что вы сейчас себе пальцы сломаете. Эта кукла вам угрожала?

– Кукла? – на мгновение растерялась я, с недоверием глядя на собственные пальцы, так крепко сцепленные в замок, что костяшки были белее снега. – Ах, да. Дядя Клэр. Нет, он не угрожал, всего лишь проявлял беспокойство. Его манеры могут ввести посторонних наблюдателей в заблуждение, однако в большинстве случаев он действительно желает мне и моим домочадцам исключительно добра.

– Разумеется. Был один такой в Писании, который всем добра желал, – расслабленно покивал Лайзо, и вдруг оказался близко ко мне – слишком, невыносимо близко. А я почему-то вместо того, чтобы отшатнуться, на мгновение сама склонилась к нему.