Софья Ролдугина - Пряный кофе

– Не спрашивай, куда все разошлись, – вздохнула я. – Поставь поднос на дальний столик, за ширму. И ступай с миссис Хат на кухню. А когда Эллис вернётся… Сможешь сделать так, чтобы нас не подслушал… – я запнулась и понизила голос – …никто?

Мадлен прекрасно поняла, кто такой «никто», и кисло кивнула.

Правда состояла в том, что на самом деле я не хотела бы, чтоб разговор с Эллисом слышала сама Мэдди, а избежать этого можно было лишь одним способом – дав ей сложное и важное задание.

«Маленькое предательство?» – шепнула на ухо совесть.

Ради собственного блага я не стала развивать эту мысль.

Долго томиться в одиночестве мне, к счастью, не пришлось. Вскоре снова щёлкнул замок, и Эллис, насвистывая, вышел в коридор. За ним, очевидно, последовал и Клэр, но, к моему удивлению, он не стал проходить в зал, а свернул на кухню.

– Мне начинать вас бояться? – полушутя-полусерьёзно спросила я, когда детектив занял своё место за столом.

– Вам? Нет, рано ещё, – успокоил меня Эллис. – Вот когда повзрослеете и заимеете десяток-другой страшных тайн, тогда и начнёте бояться. Но только не меня, – хмыкнул он и подвинул к себе блюдо с пирогом. – Меня вы надёжно подкупили своей волшебной выпечкой и кофе.

– Хотелось бы верить, – вздохнула я и обвела взглядом пустой зал. Приглушённый свет, уединённость и хищная темнота в арке коридора заставляли невольно понижать голос. – Что за «паучий цветок»?

– Цветок такой, – туманно пояснил Эллис, отламывая кусок пирога прямо руками. Крошки посыпались на светло-бежевую скатерть, за отвороты рукавов детектива… – Его ещё называют «осенний крокус», «луговой шафран» и, будете смеяться, «нагая леди». Красивый, нежный, но очень ядовитый. И противоядия, к слову, не нашли даже в наш прогрессивный век, – добавил он и замолчал, явно намереваясь посвятить всё своё внимание пирогу, словно важнее ничего на свете и не было. Я терпеливо промолчала несколько минут, но, так и не дождавшись продолжения рассказа, наконец задала следующий вопрос:

– И какое отношение луговой шафран имеет к Клэру Черри?

– Не луговой шафран, а Паучий Цветок, – поправил меня Эллис, многозначительно воздев палец.

– Прозвище?

– Браво, Виржиния! Я в вас не сомневался, – то ли похвалил он меня, то ли посмеялся надо мною. – Об остальном не спрашивайте.

– Не буду, – согласилась я. – Тем более, что Грин-Гроув – наверняка отвратительно скучный город.

– А причём здесь какой-то го… тьфу, вы меня подловили, – искренне огорчился Эллис. – Виржиния, правда, не спрашивайте больше. У нас с любезным сэром Клэром Черри обоюдовыгодный договор, и мне отнюдь не хочется нарушать его первым.

– Надеюсь, вы не шантажируете моего родного дядю?

– Святой Кир, как грозно! – Эллис шутливо заслонился от меня кофейником и посмотрел поверх блестящей серебряной крышки. – Я же образцовый детектив, позор и ужас… то есть честь и совесть Городского управления спокойствия. О каком шантаже может идти речь? Наберитесь терпения, однажды вы всё узнаете. Насколько я понял, Клэр Черри намерен задержаться у вас по крайней мере до Сошествия, а за пару месяцев вы способны докопаться до сути любой тайны.

Я перевела взгляд на тусклую картину на дальней стене – скошенные поля, мельница на холме, пустая дорога…

Избавиться от неуместной улыбки полностью так и не удалось.

– Вы мне льстите.

– И вам это нравится, – усмехнулся Эллис. – Но давайте лучше перейдём к делу. Пирог, конечно, чудесен, но лучше я возьму его с собой и оставлю немного на завтрак… Скорей бы Нэйт возвращался! Впрочем, надеюсь, что в этом деле мне понадобятся только его кулинарные навыки, а не профессиональные, – добавил он, понизив голос. – Я сумел отыскать пару свидетелей. Тех, кто работал в театре Уиллоу. Одна из них – женщина по имени Эбби Нотс, которая шила для актёров костюмы. Другой – подсобный рабочий, Джо Макмиллан. Рабочий говорить со мной отказался, сказал, что не хочет ворошить «то клятое дело». Но из его оговорок я сумел узнать, что театр был тем ещё змеиным гнездом. Одну актрису отравили, другому актёру в лицо ткнули раскалённой кочергой… В последние месяцы перед трагедией интриги достигли такого размаха, что пожар или иное бедствие были только вопросом времени. Макмиллан так и сказал: «Всё к этому шло, ей-богу, а виновата была маленькая мерзавка». И вот когда я попытался узнать, какую мерзавку он имеет в виду, Макмиллан как с цепи сорвался и едва не разорвал меня на десяток маленьких Эллисов, друзья в пабе его аж впятером оттаскивали, – скривился он и машинально потёр плечо.