Леонид Медведовский - Третья версия

Легкими скользящими шагами Лихарев стал обходить близстоящие деревья, каждый раз становясь лицом к дорожке и тщательно осматривая землю под нижними ветвями. Наконец нашел, что искал.

— Здесь! Вот его следы.

На вязкой, еще влажной от ночного дождя земле четко выделялся отпечаток крупной мужской ноги.

— Преступник не знал, придет ли она одна, и потому спрятался за деревом, — высказала догадку Соколова.

— Пожалуй, что так. Значит, свидание было не совсем лирическим.

Эксперт-криминалист Валерий Клюшин залил вмятину жидким гипсом, чтобы взять слепок на исследование.

— Судя по глубине следа, — сообщил он, ожидая, пока затвердеет гипс, — человек был грузный, килограммов на девяносто.

— А рост можете определить? — Лихарев присматривался к ели — нет ли свежеобломанной ветки?

— Минуточку! — Эксперт замерил длину ступни, по* том ширину, зашевелил губами, вычисляя искомое. — Примерно — метр семьдесят четыре.

— Разница между ростом и весом — солидная, — прикинул Лихарев. — Скорей всего, и возраст далеко не юношеский…

Соколова захлопнула блокнот.

— Не бог весть какие ценные сведения, но все же лучше, чем ничего.

Кабинет оперуполномоченного ОБХСС Евгения Игоревича Мороза, к которому направил курсанта Лихарев, находился на первом этаже. В дверь, обитую рифленым дерматином, стучать было бессмысленно, поэтому Белухин просто потянул ручку к себе.

Хозяин кабинета — полнощекий крепыш с задорным хохолком на макушке— сидел за столом и прослушивал в наушничек запись с портативного диктофона.

— Простите, это вы — капитан Мороз? — неуверенно обратился курсант.

Евгений Игоревич снял наушник, выключил диктофон.

— Он самый. А что — есть сомнения?

— Нет, почему? Но уточнить не мешает. Ввиду особой ценности доставленного вещдока.

Мороз вскинул на Николая заинтересованный взгляд.

— Со мной вроде разобрались. А ты кто такой?

— Коля… Виноват, курсант Белухин.

— А, проходи, проходи. Это, значит, ты стажируешься у Лихарева?

— Так точно! — Николай поставил сумку на стол перед Морозом. — Майор Лихарев приказал эту сумку с деньгами сдать вам, товарищ капитан.

Мороз потянул молнию, увидел пачки крупных купюр.

— Ого-го! Ну и суммочка в этой сумочке! Давай, Коля, садись и рассказывай. Только ты давай поподробней и не спеша. Я не люблю, когда торопятся.

Закончен осмотр места происшествия. Оцепление снято, опергруппа уехала. Соколова и Лихарев медленно шли по усыпанной мелким гравием дорожке. Сквозь пепельно-сизые тучи, нависшие над городом, изредка проглядывало скупое холодное солнце. Майя Борисовна остановилась.

— Я все думаю о мотивах преступления. Встретились как будто мирно, а кончилось трагедией. Что это — сведение счетов? Чего-то не поделили? Или ревность? Расплата за измену? Но для любовных безумств вроде бы не тот возраст.

— А, кстати, сколько ей?

— На вид лет сорок пять — пятьдесят. Как говорят галантные мужчины: «дама элегантного возраста». Негалантные выражаются прямолинейней — вторая молодость. Столько же, сколько мне.

— Неужели? — Юрий Глебович откровенно залюбовался нежным светлым пушком над верхней губой Майи. — А мне кажется, ты совсем не изменилась со студенческих лет.

— Спасибо, Юра, — усмехнулась Майя. — Знаю, что бесстыдная лесть, а все равно приятно. Ладно, довольно об этом. Что скажешь о мотивах?

— Все твои версии одинаково правдоподобны. Но пока мы не установим личности потерпевшей…

Майя непринужденно взяла Юрия под руку.

— Не мне учить угрозыск, как это делается.

— Случай сложный, но… в общем, будем работать. Соколова заглянула ему в лицо.

— А глаза у тебя все такие же — печальные и мудрые. Сколько же мы не виделись?

— Два года и три месяца.

— Ты и месяцы считаешь? — удивилась Майя. Лихарев перевел разговор на другую тему.

— Как Феликс?

— Растет. Скоро буду ему по плечо.

— Отца вспоминает?

— При мне — нет. Наверно, щадит меня. Не знаю. Лихарев стоял, опустив голову, не решаясь задать какой-то важный вопрос. Майя положила руку ему на плечо.

— Знаешь, Юра, все это время меня не покидает чувство, что все вы меня избегаете: ты, Володя, Марат… Будто в чем-то виноваты…

— Ну что ты! Нет, конечно, нет! Впрочем, может быть, так оно и есть.

— Но ведь в том, что произошло тогда, нет вашей вины. Нет! И выкинь это из своей глупой головы; слышишь? Раз и навсегда!