Светлана Алешина: Спасатель (сборник)

Вертолет! Вертолет, от которого Грег почему-то убегает… Это же, наверное, за ним прилетели… Мы вылезли, наконец, на верхнюю площадку мечети. Снизу донеслись звуки стрельбы…

«Да что же там происходит, черт возьми!» – недоумевала я.

– Ах ты, сука… твою мать! – донеслось до меня снизу и сладкой музыкой влилось в уши. – Он во второй землянке залег! Лешка, подкинь ему гранату, я его пока к полу прижму!

И автоматная очередь прервала эту тираду, которую кто-то прокричал внизу на чистейшем русском языке. Конечно, не литературном. Но оттого не менее для меня приятном…

Так это же наши! Откуда они взялись? Ответить себе на этот вопрос я бы не успела, даже если бы и знала ответ. Вслед за автоматной очередью внизу прогремел взрыв, одна из землянок взлетела в воздух и вслед за тем наступила тишина…

И тут же верхушку мечети осветили мощные фары вертолета, а голос, усиленный динамиком, заорал:

– Если хочешь остаться жив, сдавайся, козел драный!

Потом совершенно другой голос, спокойный и ровный, заговорил уже по-английски:

– У тебя есть пять минут, чтобы принять решение. Или ты сдаешься, или мы сносим эту мечеть…

Голос слегка споткнулся и добавил по-русски:

– …к едрене фене.

– Обещаю тебе, – продолжал голос снова по-английски, – что в первом случае ты останешься в живых…

Но Грег не стал слушать дальше. Он вскочил в луче прожектора, схватил меня за руку, приставил к моему виску пистолет и заорал вниз, стараясь кричать как можно громче…

– Эй, вы! Сопляки! Это я даю вам пять минут! Слушайте мои условия! Вы все уходите с вертолета… Пропускаете меня на борт. И даете мне спокойно взлететь. После этого делайте, что хотите, хоть перетрахайте друг друга в задницы… Время пошло…

Он демонстративно посмотрел на часы и сказал мне спокойно:

– Видишь, как удачно все сложилось! Как вовремя подлетели твои соотечественники. Теперь у нас будет вертолет… И мы за час долетим до Равалпинди… А там я вытащу из тебя эту кассету…

Он улыбнулся мне зловещей улыбкой, и вдруг его череп разлетелся осколками, забрызгав меня кровью и мозгом…

Я пошатнулась, чуть не слетев с площадки вниз, потом уселась и начала безучастно стирать со своего лица то, что еще мгновение назад было мозгом коварного Грегори Симпсона…

Ко мне подскочили двое солдат и, спустив меня вниз, подвели к командиру. Тот потребовал мое удостоверение личности, я предъявила ему свой номерной жетон спасателя. Он долго его изучал, потом козырнул и приказал взлетать. Я понимала причины спешки – вертолет, как-никак, находился на территории чужого государства и встреча с пограничниками в планы наших спецназовцев не входила.

Сколько я ни приставала к командиру спецназовцев, к пилотам, даже к тому самому Лешке, который бросал гранату в землянку, где укрылся один из охранников, никто так и не объяснил мне, откуда взялся российский вертолет на пакистанской территории и почему он приземлился именно в этом селении, где находились мы с Грегом?

Полетели мы, конечно, не в Кайдабад, а на один из приграничных аэродромов войск ПВО, где меня, не дав мне даже умыться, пересадили на наш спасательский «Ил-42», неизвестно откуда там оказавшийся.

Мое возвращение из Афганистана произошло столь же стремительно, пожалуй, еще быстрее. И вернулась я не в Тарасов, а в Москву. С аэродрома меня привезли сначала в гостиницу, где мне дали целых сорок (!) минут на то, чтобы привести себя в порядок.

Причем от меня ни на шаг не отходили двое лейтенантов, которых я из душа еле выгнала – они, видите ли, и там меня охранять собрались… У них, видите ли, приказ… Пришлось им объяснить, что если из-за них я не успею выполнить свой приказ, то они вылетят из войск МЧС со скоростью пули, покидающей в момент выстрела ствол пистолета «макаров». После этой фразы я получила возможность спокойно вымыться в душе…

Но ровно через сорок минут оба лейтенанта подхватили меня под белые ручки и – несмотря на все мои протесты типа «у меня только один глаз накрашен» – поволокли в Министерство чрезвычайных ситуаций, где я должна была сделать доклад начальству.

На докладе у руководителя отдела после выполнения самостоятельного задания я еще ни разу не была. Это для меня было то же, что для молодой артистки выход на сцену Большого театра.

Я прокручивала в голове и так, и эдак варианты своего отчета, думала, все ли рассказывать или стоит кое о чем умолчать… Например, о своих вынужденных опытах с употреблением кетамина… Лейтенантики уверенно вели меня по коридорам, которым я и счет потеряла, и я уже начала подозревать, что это они меня подкалывают, как вдруг мы остановились, и один из них, взглянув на часы, сказал мне важно: