Наталья Солнцева - Загадка последнего Сфинкса

Утром, надевая галстук перед зеркалом, он спросил:

— Ты уже знаешь, кто скрывается под псевдонимом Сфинкс?

— Я подобралась к чудовищу вплотную.

— Нельзя ли поконкретнее?

— Нельзя.

— Это все, что ты можешь мне сказать? — его возмущению не было предела. — После того, как я раздобыл текст последнего письма?

— Пчела, жук, бабочка! — воскликнула Астра тоном, каким представляют в цирке знаменитого артиста. — Парад насекомых открыл мне глаза, но есть еще в этой истории темное пятно.

— Кто из них Сфинкс? — ехидно улыбнулся Карелин. — А как насчет собирательного образа? Ладно, пока.

Он потянулся к ней с поцелуем, чем вызвал бурю негодования.

— Лобзай свою Ларису! Или Санди!

— Мы же с тобой жених и невеста, — продолжал ехидничать он. — Вернее, гражданские супруги. Я вырабатываю стиль поведения согласно легенде. Вдруг к нам в гости нагрянут твои папа с мамой?

— Это лишнее…

Она неожиданно ощутила жар в крови от его близости, от запаха его гладко выбритой щеки, от вида его приоткрытых красиво очерченных губ…

Его шаги на лестничной площадке давно стихли, а она все еще стояла, прислонившись к стене и усмиряя бешеный стук сердца.

Дом культуры, который Астра разыскала без труда, находился на той же улице, где проживал скульптор Маслов. Большинство помещений сдавались в аренду различным мелким фирмочкам, на первом этаже помещались кафе, парикмахерская и магазинчик канцтоваров. За счет денежных поступлений от арендаторов делали ремонт и содержали здание в относительном порядке. В гулких коридорах царил холод.

В технической комнате, как гласила табличка, Астра застала двух пожилых женщин, которые пили чай за видавшим виды письменным столом. Женщины оказались уборщицами.

— Я пишу историю ансамбля «Терпсихора», — сказала она, представляясь журналисткой. — Разыскиваю людей, которые знают этот коллектив. Вы мне поможете?

— «Терпсихора» и сейчас существует, — сказала полная дама в вязаной шапочке на крашеных буклях. — Только от былой славы мало что осталось.

Ее товарка, повыше ростом и сухопарая, с унылым лошадиным лицом, молча жевала бутерброд.

Астра билась с ними около часа и сумела выяснить, что в этом Доме культуры работала сначала на какой-то важной должности жена знаменитого в прежние времена скульптора Маслова, пока не пристрастилась к вину, а потом и к водке. Спивалась, ее жалели, не увольняли. Перевели в гардеробщицы, но и там Маслова долго не продержалась.

— Я ведь тоже не век в уборщицах хожу, — засмущалась женщина с буклями. — Сначала костюмершей служила, за все танцевальные костюмы отвечала: где чего подшить, где распустить, что постирать да погладить, кому выдать. А Глаша, — повернулась она к напарнице, — всего семь лет здесь работает. Ты помнишь Маслову, Глаша?

— Еще бы. Как ее муж помер, она совсем с катушек съехала, — вступила в разговор сухопарая. — Кажный день в стельку. Терпели. Сын ее лечиться уговаривал, а она — ни в какую. После сама к нам перешла, в уборщицы. Так и кончилась со шваброй в руках… прямо на рабочем месте, от удара. Года три назад.

— А ее сына вы знаете?

— Заходил. Важный человек… Похоронил мать по всем правилам, поминки устроил.

— Я его еще мальцом помню, — сказала та, что была в шапочке. — Мне ведь уже восьмой десяток пошел. Пенсия жалкая, у детей брать совестно, вот и тружусь до сих пор. Спасибо, что не гонят.

— Ага! — злобно отозвалась вторая. — Кто еще за такую зарплату работать будет, кроме нас, старух? Потому и не гонют.

— Вы говорили о Маслове, — напомнила Астра.

— Да! Имя у него чудное, церковное какое-то… Феофан. Прибегал иногда к матери на работу, денег просил. То на сок, то на мороженое, то на марки. Раньше все мальчишки марки собирали или значки. Только он, наверное, сигареты покупал. Хулиганистый пацан был, бедовый… Потом вроде остепенился. Женился на девчушке из ансамбля, здесь и познакомились.

— Из какого ансамбля?

Уборщица в шапочке удивленно подняла брови.

— Из «Терпсихоры»… У нас было три состава: детский, юношеский и взрослый. Сейчас остался только детский. Эта девчушка, на которой женился Феофан, — моя соседка. Рано они семью создали! Сходились, расходились, пока она к матери не вернулась. Так и живет теперь одна. Райкой ее зовут. Раиса Маслова.

— Значит, она еще в те годы танцевала в «Терпсихоре»? — обрадовалась Астра. — Больше тридцати лет назад? Вот кто мне нужен. Могу я с ней поговорить?