Найо Марш - Перчатка для смуглой леди

«Или у меня начинается нечто вроде профессионального невроза? — задумался Перегрин. — Не примерещилось ли мне все это: и то, что Джереми пялится на Дестини, и что Дестини и Гарри строят друг другу глазки, и что Герти пожирает Гарри яростным взглядом, а Маркус, наложивший лапу на Дестини, опасается в Гарри соперника? Может, это на меня так подействовало шампанское мистера Кондукиса?»

Он пробрался к Дестини и сказал, что, похоже, все уже устали и только и ждут знака от нее и Маркуса, чтобы разойтись. Обе звезды были очень польщены. Они сосредоточились, словно перед выходом на сцену, и, с ловкостью заправских регбистов воспользовавшись образовавшимся просветом, устремились к миссис Гринслейд.

Перегрин по пути наткнулся на юного Тревора Вира и его мамашу, жуткую даму по имени миссис Блюит. Ее пришлось пригласить, и, благодарение богу, она не слишком напилась. Одета она была в черное атласное платье с изумрудной отделкой, а на ее соломенных волосах красовалась весьма причудливая зеленая шляпка. Тревор в классических традициях театральных вундеркиндов нарядился в костюм, являвшийся современным эквивалентом одеянию юных героев прошлого века, однако налет богемности тоже присутствовал. Волосы Тревор гладко зачесал назад, а вместо галстука повязал шейный платок. Мальчик, попадавший по возрасту под закон о детях-актерах, изо всех сил старался выглядеть старше своих лет. Посему смерть персонажа Вира в первом акте во многих отношениях облегчала Перегрину жизнь.

Миссис Блюит с удручающей настырностью профессиональной мамаши, широко улыбаясь, загородила Перегрину дорогу. Тревор взял мать под руку и тоже улыбался режиссеру. На театральной сцене можно встретить много очень милых детей, воспитанных замечательными родителями. Но все они оказались заняты, и роль Гамнета Шекспира получил Тревор, который, следовало отдать ему должное, обладал незаурядным талантом. Он прославился в киноверсии библейских сказаний, сыграв Самуила в детстве.

— Ах, это вы, миссис Блюит, — пробормотал Перегрин.

— Наконец-то мне представился случай поблагодарить вас за приглашение работать с вами, — заговорщицким тоном начала миссис Блюит. — Конечно, роль небольшая, Тревору и не такое по плечу. Тревор привык к главным ребячьим ролям, мистер Джей. А сколько у нас было предложений…

И далее в том же духе. У Тревора, оказывается, развилась сердечная недостаточность. Конечно, ничего серьезного, поспешила заверить Перегрина миссис Блюит, Тревор никогда не сорвет спектакль по болезни, но их врач, в котором и Тревор, и она сама души не чают, — в голове Перегрина возникли чудовищные ассоциации — отсоветовал пока браться за крупную, требующую большого эмоционального напряжения роль…

— Да ладно тебе, мама, — вмешался Тревор, с противной миной подмигивая Перегрину.

Тот извинился, сказав, что, похоже, все начали расходиться, а ему надо переговорить с мисс Данн до того, как она уйдет.

Насчет Эмили все было чистой правдой. Он хотел пригласить ее к себе и поужинать вместе с ней и Джереми. Но прежде чем он успел добраться до Эмили, его остановила Герти Брейси.

— Ты, случайно, не видел Гарри? — спросила она.

— Я видел его пару минут назад. Возможно, он уже ушел.

— Возможно, ты прав, — сказала она с такой злостью, что Перегрин отпрянул. Он увидел, что губы Герти дрожат и в глазах стоят слезы.

— Поискать его? — предложил Перегрин.

— Ну уж нет, — ответила Герти. — Только не это, спасибо. — Она с усилием попыталась взять себя в руки. — Не обращай внимания, все это ерунда, гроша ломаного не стоит. Чудесный вечер. Жду не дождусь, когда мы начнем работать. Знаешь, я вижу в бедной Анне большие глубины.

Она подошла к балюстраде и осмотрела внимательно нижнее фойе, где толпились перед выходом из театра гости. Перегрин отметил, что она не слишком твердо держалась на ногах. Последняя пара важных шишек спустилась вниз, а из актеров оставались лишь Чарльз Рэндом и Гертруда. Она склонилась над балюстрадой, держась за нее обеими руками. Если она высматривала Гарри Гроува, то ее постигла неудача. Неловким движением она повернулась, махнула Перегрину рукой в длинной черной перчатке и поплелась к выходу. Она наверняка не попрощалась с хозяевами вечера, но, возможно, оно и к лучшему. Перегрин подумал, не поймать ли для нее такси, но услышал, как Чарльз Рэндом сказал: «Эй, Герти, дорогая, подвезти тебя?»

Джереми ждал Перегрина, но Эмили Данн уже ушла. Почти все уже разошлись. У Перегрина вдруг стало тяжело на душе, и накатило какое-то тревожное предчувствие.