Валерий Махов - Вне закона

Эффект был оглушительным. Трое трусливых отморозков бросились врассыпную, оставив на асфальте своего друга, потерявшего сознание от болевого шока. Андрей не стал стрелять им вдогонку, а выстрелил в воздух, чтобы прокуратуре было легче его потом отмазать. Даже окна, горевшие в его доме, погасли. Как будто этим выстрелом он погасил все лампы. Люди прижались к мокрым от дождя стеклам, с любопытством и страхом наблюдая за происходящим во дворе. Андрей пострадал не очень сильно. Немного болела спина, а кровь из рассеченной брови заливала левый глаз. Андрей спрятал пистолет и склонился над раненым. У того, очевидно, был раздроблен коленный сустав плюс большая потеря крови. Была реальная угроза потерять «языка». Андрей по чудом уцелевшей мобиле вызвал опергруппу и «скорую», после чего достал из брюк свой ремень (подарок Леры) и туго перетянул ногу раненому. Потом, вспомнив, что он на войне, а не на «зарнице», достал наручники и примерил их на руки беспомощного отморозка. Размеры совпали.

На работе у матери обнаружили большую недостачу и перерасход горюче-смазочных материалов. Иначе говоря, проверяющие выявили хищения в особо крупных размерах. Маме грозила тюрьма. Несмотря на то что Туман не жил теперь у Жуковых, с Альбиной Феликсовной он продолжал переписываться и общаться по телефону. Быстро сообразив, что в Полтаве горю не поможет никто, Игорь позвонил Альбине Феликсовне. Она связалась с секретарем обкома и попросила уладить это дело. Маму вызвали на ковер и сказали примерно следующее: «Молите Бога за ваших московских покровителей! Но даже они не помогут вам, если вы, гуляя в парке Победы, плюнете мимо урны».

Мама все поняла и в течение месяца обменяла их квартиру в Полтаве на равноценную в Харькове. В десятый класс Игорь должен был пойти уже в другом городе. Харьков ошеломил Игоря серостью, огромностью, дымностью, лихостью и грохотом трамваев. После тихой, зеленой, патриархальной Полтавы Харьков казался взбесившимся монстром.

Они поселились в районе Новых Домов, куда, как в резервацию, сгоняли всю городскую нечисть. Это был сборный пункт всех сявок и хулиганов. Туман пошел на бокс и стал быстро добиваться успехов. Он много и упорно тренировался и к вечеру еле доползал до кровати. Как-то тренер сказал ему, что у него очень слабые ноги, и Туман ответил, что через месяц ноги будут крепче, чем колонны на Южном вокзале. Он достал из старых аккумуляторов свинец, дома на печке переплавил его и сделал себе свинцовые стельки в кеды. Кроссовок тогда еще не было. И в этих свинцовых кедах ежедневно бегал от Коммунальной до аэропорта и обратно. А когда в спарринге на тренировке ему в очередной раз сломали нос, Игорь ушел из секции, так как не хотел быть приплюснутым уродом. Дома он повесил мешок и поддерживал форму самостоятельно. Мама пошла на ХЗТД рядовым инженером. Бедность была неимоверная. Чтобы сходить с мамой в театр, Игорь собирал бутылки по всему району и постепенно съехал на криминал. Вечером он надевал спортивный костюм, шапочку и бежал как бы на тренировку, а на самом деле высматривал подгулявших жирных «карасей». Один удар в бороду – и «карась» в отключке. Барсеток тогда не было, что сильно осложняло налетчику жизнь. Нужно было склониться над телом и шарить по карманам. Так продолжалось недолго. Один раз он бахнул преступного авторитета и вскоре услышал, что за его голову объявили награду.

Допрос пришедшего в себя разбойника практически ничего не дал. Отойдя от наркоза после ампутации ноги, бандит сбивчиво пояснил, что они сидели в соседнем дворе и пили пиво. Его подозвал какой-то здоровый дебил и пообещал каждому по сто долларов, если они проучат гада, который подвозил и изнасиловал его жену. У одного из пацанов в его компании недавно таким же образом изнасиловали тринадцатилетнюю сестру. Сейчас девочка лежала на «дурке», и никто не знал, сможет ли она вернуться к полноценной жизни. Поэтому пацаны с радостью согласились наказать урода и, взяв с собой биты, устроились возле Андреева подъезда. Заказчик расплатился и исчез, пообещав им премиальные, если они накажут гада очень строго. Ну а дальше Андрей все знает. Фоторобот составить не удалось, так как особых примет у заказчика не было. А такая особенность, как «здоровый дебил», подходила, к сожалению, и к половине сотрудников управления.

Андрей пожалел пацана и не стал усугублять его проблемы. Парни написали в протоколе, что им показалось, что это был насильник сестры одного из приятелей. О заказе – ни слова. Андрей договорился с Леонидовским, который вел дело, чтобы тот снял охрану в больнице и в качестве меры пресечения избрал подписку о невыезде. Пацан и так пострадал, став калекой. Одно было ясно наверняка. Андрей и Лера были на правильном пути. Делиться своей информацией с отделом сейчас значило немедленно провалить всю намеченную операцию. Зайцев был зол, как бойцовская собака, Намучерян – хитер, как голодный лис, Дятлов и Лисицын – резкие, как ситро, и яркие, как бенгальский огонь. Только все испортят.