Виктория Платова - Она уже мертва

Ну вот. Она опять думает о Сереже.

Пора бы ему появиться в конце концов.

Мысль о Сереже усыпила бдительность Белки, и она приблизилась к креслу, на котором лежал кусок пластика. Машинально повертев его, Белка впилась глазами в надпись, которую так и не прочел бравый полицейский:

УБИЙЦЫ. ЧАСТЬ 3-я. ШИЛО.

Те же печатные буквы, что и на открытке, адресованной ей. Тот же детский неверный почерк, но на этот раз без всякого приглашения к путешествию. Без приписок относительно секретности. Все выглядит как анонс популярного документального сериала «Самые громкие преступления 20-го века», его авторами были некие Ф. Нугус и Дж. Мартин. Автор коробочного фильма предпочел остаться безымянным, нет ни кадров из этого киношедевра, ни стикеров. Только детский почерк, предлагающий Белке поверить в то, что Шило – убийца.

Невероятная глупость. Ха-ха.

Три ха-ха. Пять, если учесть, что она видела фильм и знает, чем тот закончился. Поцелуем в диафрагму, тропической идиллией. Или это был затянувшийся флэшбек, а все самое главное произошло в начале? В предыдущих частях? Ведь если есть третья, то должны быть еще, как минимум, две… Странно, что она думает об этом так спокойно, с холодной отстраненностью. Как будто речь идет о персонажах Ф. Нугуса и Дж. Мартина, а вовсе не о человеке, с которым она знакома. Человеке, который является ее родственником. Милом парне Генке по прозвищу Шило. Капитане полиции Кирсанове.

Нужно найти первые две части.

Но если они тоже посвящены Шилу, то почему Ростик начал сразу с третьей?

Рассеянно глядя на полки с кассетами, Белка размышляла, почему надпись на боксе не тронула ее, не ужаснула. Потому что все это – игра, вот почему! Кто-то намеренно ссорит близких родственников, родных братьев и сестер, заставляет их верить во всякую запредельную чушь и дребедень. Зачем – не так давно объяснил сам Шило: « Чтобы посмотреть, как мы собачимся из-за наследства. Чтобы разыграть перед нами комедию с помощью подставных актеров, вытащить из нас все дерьмо и оставить с носом».

Надпись на кассете – тоже часть игры.

Крючок, который заглотнул доверчивый Ростик. Конечно, Шило поступил не совсем хорошо, отбив у него невесту, и тогда понятие «убийца» можно трактовать куда как широко. Капитан Кирсанов – убийца веры в любовь, причем любовь эта может быть самой разной. Любовь мужчины к женщине и женщины к мужчине, любовь брата к брату, где же первые две части?

Они все не находились, хотя Белка перерыла с пару десятков кассет без опознавательных знаков. Каким образом Ростик нашел ту единственную, которая была предназначена ему?

Тут Белку посетила восхитительная в своей простоте мысль: Ростик нашел кассету потому, что не мог не найти. Возможно, она лежала не в кинозале, а была спрятана где-то в доме. И корабельный механик добрался до нее… добрался до нее точно так же, как Белка! По следам, понятным лишь ему одному. В случае с Белкой это были маленькие шахматы, и татуировка на бамбуке, и ширма с красными сандаликами под ней. Что занимало в то лето Ростика – неизвестно. Неизвестно ей, Белке. Потому что она не обращала никакого внимания на шестилетнего мальчишку, у нее были совсем другие приоритеты. Но был еще кто-то, кто все замечал, складывал в черепную коробку, ловко распихивал по тамошним сундукам и чемоданам, делал надписи на память. Чтобы в нужный момент извлечь нужные предметы и – вуаля, вы попались, голубчики!

Белка даже рассмеялась – так понравилась ей эта история из прошлого, перекочевавшая прямиком в настоящее. Она во всяком случае объясняет если не все, то многое. И самым правильным было бы собраться всем вместе и откровенно рассказать друг другу о том, о чем они еще и не поговорили толком – о лете, в котором навсегда исчезли Аста и Лазарь. Начать могла бы сама Белка – и тогда на поверхность всплыли бы шахматы и…

И все.

Она не намерена ни с кем делиться японской татуировкой. И Сережей тоже. Детская влюбленность в Повелителя кузнечиков навсегда останется с ней одной. Никто и никогда об этом не узнает. Интересно, а Сережа знал?

Наверняка.

Ведь он – бог, а бог все видит и замечает… чтобы… в нужный момент извлечь нужные предметы и – вуаля, вы попались, голубчики!

Белка должна немедленно найти остальных, рассказать им о своей теории, в идеале – помирить двух поссорившихся братьев. И вообще – заставить по-другому взглянуть друг на друга всех остальных. Их родители почти не общались: рты им заткнула грустная семейная тайна. Тяжелая ноша предательства маленькой клубничной Инги, которую они волокли через всю свою жизнь, изнемогая от непосильного груза. Были ли они счастливы хоть когда-нибудь? Был ли счастлив папа? Он старался быть счастливым, это правда. Отсюда все эти экспедиции в пустыни, что длились годами. Там, в глубине Каракумов, в самом сердце Кызылкума, прошлое отступало, обезвоживалось и тихонько умирало на гребне бархана. И никак не могло умереть окончательно, потому что приходили письма от Парвати. Единственной, с кем не была потеряна связь и кому папа безоговорочно подчинялся. И вряд ли остальные дети Большой Семьи были исключением. Они покинули дом Парвати, чтобы никогда в него не возвращаться, и большинство из них – южан по рождению – осело в северных широтах. Питер, Новгород, Архангельск, Петрозаводск, сюда же можно приплюсовать Таллин, с его умеренным, нежарким климатом. Главное отличие севера в том, что он – не юг. Полная противоположность югу, полная.