Кирилл Казанцев: Золотой грех

Стоя спиной к двери подъезда, Жорка вдруг засуетился, сворачивая тряпку и опуская «дворники» на лобовом стекле. Вот опять! Спиной, что ли, чувствует? Хотя так и должно быть, иначе такой работник не нужен.

— Доброе утро, Борис Михалыч! — расплылся Жорка, распахивая перед Давыдовым заднюю дверь машины. — Денек сегодня, а? Для великих свершений!

— Водку жрать в такие дни! — проворчал Давыдов, подавая Жорке руку и скептически разглядывая его не очень дорогой, но опрятный костюм. — Ты вот что… Часикам к четырем собери там джентльменский набор. Поработать надо будет, обсудить…

— Есть подготовить, — весело кивнул Жорка, захлопывая дверку за усевшимся на сиденье шефом.

— У тебя там на карточке осталось еще?

— Нормально, когда кончатся, я скажу, Борис Михалыч. А где будете? Опять у Катерины? Мужественная женщина! Вам работать, а у нее и дома покоя не бывает.

Это была старая игра, к которой все привыкли. Привык Давыдов, потому что не особенно обращал внимания на то, понимают ли ситуацию его помощники, привыкла сама Екатерина, привык Жорка, которому Давыдов велел завести пластиковую карточку, куда ежемесячно «забрасывал» некоторую сумму. Обязанностью Жорки было покупать что-нибудь для шефа по его заданию. В частности, алкоголь, закуску, фрукты.

С Екатериной у Давыдова началось два года назад. Была Екатерина Шеляхина одним из помощников депутата и отвечала за организационные вопросы. Давыдов ее и взял несколько лет назад к себе потому, что Катя была расторопной, всюду имела своих людей, не стеснялась давить на людей, кривить душой, когда надо, и все понимала с полуслова. Даже с полувзгляда.

Было ей лет тридцать пять, была она замужней женщиной, но Давыдов никогда не интересовался, где и кем работает ее муж. Знал, что у Кати есть дочь-школьница, и помог устроить ее в элитный лицей. Примерно с год Давыдов смотрел на Екатерину как на помощницу, а потом в один из жарких дней вдруг посмотрел на ее колени, обтянутые колготками телесного цвета, на бедра, обтянутые тканью деловой юбки, случайно упал его взгляд туда, где две расстегнутые пуговички обнажали нежную кожу, изящную складочку и белые кружева бюстгальтера.

И как-то по-другому он увидел непослушный локон, то и дело спадавший на глаза, очертания нижней губы, пушок на скуле, ухоженные пальчики. А ведь баба-то совсем ничего. Он, дурак, когда припрет, пользуется шлюхами, а тут под боком… Нет, не теми шлюхами, что стоят вдоль Тверской, и не теми, что поставляют по звонку на телефон «досуга». В каждом социальном слое у мужиков свои шлюхи. У высокопоставленных и шлюхи высокопоставленные. А ведь они совсем не нужны. Надо Катьку обкатать, пристегнуть, сделать ее постоянной любовницей. Что лучше! Всегда под рукой, всегда… Нет, говорить, что всегда согласна, еще рано, но думать так хотелось. Вообще о ней хотелось думать в этом ключе.

Тогда Давыдов, помнится, поймал себя на мысли, что, глядя на Екатерину, ни о чем уже и думать не может. Все мысли о том, как он будет гладить это колено, как его рука полезет под юбку в горячее и таинственное, как послушно расстегнутся эти пуговички, как его руки и губы прижмутся к нежной коже ее груди, как ее губы и ладошки будут ласкать его.

В тот же день он не сдержался и поехал в сауну, где сам себя удивил давно не проявлявшейся в полную силу энергией. А на следующий день он занялся подбором квартиры. Купил он ее через пару недель в доме 4 по Тверской, буквально в двух шагах от здания Государственной думы на Охотном Ряду. Это была хорошая квартира, после недавнего дорогого ремонта.

Давыдов заявил Екатерине, что квартира оформлена на нее и нужна для деловых целей, и распорядился поменять там обстановку. А через месяц он впервые дал ей задание накрыть небольшой фуршет в новой квартире и ждать гостей. Тогда же впервые Жорка привез туда продукты и выпивку, полагая, что Екатерина там живет.

А потом он, Давыдов, приехал сам. Он опоздал на два часа и увидел прежде всего встревоженные глаза своей помощницы. Лишний раз беспокоить депутата по телефону помощникам не рекомендовалось. Екатерина была в платье для коктейля с открытой грудью и плечами. Тонкая ткань шоколадного цвета изумительно подчеркивала фигуру молодой женщины, оттеняла ее каштановые пышные волосы. Более желанной она еще для Давыдова не была.

Он присел на диван, пригласил Екатерину сесть рядом и налить им красного вина. Именно красного, густого и терпкого! Они взяли бокалы, и Давыдов взволнованно рассказал ей, как его к ней тянет, как она ему нужна. И квартира эта так и останется ее, если она даже откажет сейчас. А если не откажет, то он ее не обидит, потому что она…