Валерия Леман - Душитель со 120 страницы

Волшебный аромат кофе удивителен тем, что к нему невозможно привыкнуть – каждый раз он дарит целую волну дивных эмоций. Так и сейчас я улыбнулся пошире, уселся в старенькое, но уютное кресло у распахнутой на террасу двери и неторопливо, глоток за глотком, отпивал горячий напиток, еще какое-то время размышляя о Елене Прекрасной и дивной Греции с ее историей, столь похожей на увлекательную сказку.

Само собой, после экскурса в древнюю историю я благополучно вернулся в настоящее, переключив себя на размышления о данном конкретном преступлении. Да, что ни говори, а лично я готов сделать вывод: все завязано на красоте моей Сони. Описание сценки ее первой встречи с Упырем – тому прекрасное подтверждение. Парень влюбился с первого взгляда! Выразить свои чувства не смог ни на родном болгарском, ни на русском, а потому попросту начал заваливать красавицу винно-конфетной продукцией. И вот кто-то порешил положить этому конец.

Кто? Другой влюбленный. Имя им – легион. Взять хотя бы разговор с Лучниковым перед моим отлетом: оказывается, некий Кеша хранит Соне верность еще со школьных лет, всюду ненавязчиво ее преследуя. Быть может, это он инкогнито прилетел в Болгарию и поселился где-то в окрестностях? Явился в дом нынешней ночью и, обнаружив под кровом меня, поспешил огреть чем потяжелее… Или небезызвестный Миша Альмасли? Правда, он пока что не прилетел из Москвы, а потому в данный момент до сих пор не в курсе, что Соня «подала» на развод…

…Я и не заметил, как небо понемногу начало светлеть, а в листве нежно шелестящих деревьев зазвенел утренний птичий хорал. Я улыбнулся, невольно заслушавшись божественным пением, вышел на террасу и от души потянулся. Передо мной открывался вид на часть центрального проспекта, в настоящий момент абсолютно пустого, единственное движение которого составляли неугомонные стайки птиц да гигантский шар солнца, медленно поднимавшийся из-за крон деревьев. В какой-то момент я залюбовался этой картиной и тут заметил нечто чуждое.

Почти у самого заборчика владения Пенки, в нескольких шагах от калитки, стоял неизвестный мне парень. Небрежно, едва ли не по локоть сунув руки в карманы шаровар, не замечая меня, он с кривоватой ухмылкой пялился куда-то в направлении окон второго этажа. Прищурился, перевел взгляд чуть в сторону… И встретился глазами со мной. Мгновение стоял неподвижно, затем кивнул, нарочито неторопливо закурил, развернулся и направился по дороге направо, почти мгновенно исчезнув из вида.

Мне только и оставалось, что пожать плечами и вернуться в дом. Часы на кухне показывали без пяти пять. Пора было приготовить моим девушкам замечательный завтрак.

Новый день для меня начался с приветственных объятий хозяйки дома: ровно в шесть с копейками на кухню, отчаянно зевая, спустилась взъерошенная и мрачноватая Пенка с припухшими глазами. Честно скажу, за все годы, пролетевшие после нашего с ней юношеского знакомства, она ничуть не изменилась: была все такая же стройная, длинноногая, загорелая, с буйной копной рыжих волос до пояса и удивленно распахнутыми серыми глазами.

При виде меня Пенка от неожиданности на пару секунд замерла на месте, изумленно хлопая ресницами, потом на лице ее отразилось смутное воспоминание, и она, махнув рукой, бросилась меня обнимать-целовать.

– Ален, дорогой мой! А я ведь совсем забыла, что ты собирался приехать. Как сам видишь, некстати. Но я все равно так рада!

– И я тоже все равно так рад!

Тут она, заметив мою объемистую шишку на лбу, мгновенно нахмурилась.

– А это у тебя откуда?!

Я осторожно потрогал шишку и успокаивающе улыбнулся:

– Мелочи жизни – бандитская пуля.

Мы немного посмеялись, еще раз обнялись и расселись за столом. И вот тут Пенка сделала почти классический жест, в одно мгновение словно перенесший нас в годы юности мятежной: тяжко вздохнув, она взмахнула руками и покачала головой с такой горестью, словно нет на свете человека несчастнее ее.

– Боже мой, мне столько надо тебе рассказать! Ты ведь знаешь, Соне не наплачешься, ей скучно слушать мои печальные истории. Зато ты…

И она улыбнулась особенной улыбкой – той самой, из юности…

…В те волшебные годы, а точнее – один год, что я обучался в институте кинематографии, все было дивно и чудесно, потому как, словно в старом мультике «Праздник непослушания», под крышей шестнадцатиэтажной общаги на улице Галушкина собрались детки со всего света без пригляда строгих пап и мам. Надеюсь, не стоит пояснять, что детки эти с разбегу и с головой окунались во все прелести жизни: не спали ночей, общаясь, влюбляясь, мечтая, теряя, расставаясь и вновь влюбляясь.