Валерия Леман - Душитель со 120 страницы

– Не ты первый – сегодня я сто раз все это рассказала софийской полиции – сначала Ивану, потом – комиссару Стефану, ответила на миллион самых дурацких полицейских вопросов…

– Ничего страшного, дорогая, ответь в сто первый раз – поподробнее о любовничке: ФИО, характер, о чем его спрашивали и как он отвечал, а заодно – куда и по какой причине столь быстро скрылся.

Соня в очередной раз устало вздохнула, поднялась и без особого энтузиазма разлила по новой порции кофе.

– Надеюсь, на этом мои интервью на сегодня завершатся. Итак, да будет вам известно: наша Пенка, как и во время оно, перманентно влюблена. На этот раз она любит всем сердцем и ниже Ангела Стоянова – своего издателя, генерального директора издательского дома «Сфинкс», который и оплачивает ей серию романов-боевиков под псевдонимом Люба Смелая. Этот самый Ангел и приехал, как по заказу, вчера к вечерку обсудить с Пенкой следующую серию ее романов, ну и… Отдохнуть. А тут как раз «подарочное» вино этого уродца стояло… Господи, какой это все-таки был мерзкий тип, пусть о мертвых плохо не говорят…

Соня зевнула совсем отчаянно.

– Давай побыстрее рассказывай, – я взглянул на часы. – Итак, приехал Ангел, вы вместе выдули винцо и…

– Кстати, вино мы так и не выдули, сделали по глотку да разбежались, – Соня снова зевнула. – Ангел – настоящий бес-искуситель. Красавец с внешностью чуток располневшего Марлона Брандо. И поэтому практически после первого бокальца Пенка хапнула его под локоток и утащила к себе. Потому как, между нами говоря, этот самый Ангел попытался было приударить за мной.

Ну, разумеется! Я криво усмехнулся – перед нашей Соней и Брандо не устоит.

– Итак, Пенка со своим Ангелом поднялась к себе. А ты? Надеюсь, ты, в свою очередь, не отправилась за ухажером номер один по кличке Упырь?

Моя ехидная реплика получила в ответ лишь очередной смачный зевок.

– Не отправилась. Скажу честно и откровенно: от единственного глотка вина я вдруг так окосела, что только и мечтала побыстрее добраться до собственной подушки. Тут же уснула…

– …и проснулась от воплей Пенки поутру. Так?

Она кивнула.

– Так.

– Полагаю, ты сразу бросилась в сад, посмотреть, что так взволновало твою подругу, заставив вопить?

– Примерно так. Разумеется, никуда я не бросилась сломя голову, а, отчаянно зевая, спустилась.

– А теперь прошу тебя: собери последние силы и опиши мне более-менее подробно, что ты увидела в саду.

Бедная Соня вздохнула и опять зевнула.

– Я увидела труп Упыря. Он и при жизни не был красавцем, а тут стал попросту ужасен – как будто над ним поработала целая бригада гримеров для фильма ужасов. Он выглядел настоящим вампиром: зеленоватого цвета, с вывалившимся до пупка синюшным языком и вставленными клыками – Пенка мне первым делом прошептала, что эти самые зубки валялись у нее на кухне с прошлогоднего Хеллоуина.

– А что на нем было надето?

Соня задумалась.

– Кажется, он был во всем темном, на плечах накидка вампира – как потом выяснилось, Пенкина черная широченная юбка, снятая с чучела, которое без надобности валялось у забора.

Что ж, все было ясно и вполне осязаемо. Я кивнул.

– Итак, значит, вы рассматривали странный труп, а в это самое время Ангел храпел в комнате Пенки?

Она кивнула.

– Храпел на весь дом. Мы с Пенкой еле его растолкали, когда уже полиция прибыла и допросила нас. Ясное дело, столь солидного издателя допросили без особого пристрастия, потому как ему нужно было срочно возвращаться в Софию, где они с комиссаром и договорились встретиться для более обстоятельной беседы. Как только Ангел свалил, Пенка тут же закатила глаза и заявила, что у нее ужасно болит голова и она хочет одного – спать. Комиссар покачал головой, но попросил судмедэксперта сделать ей укол успокоительного… Да! Чуть было не забыла: перед тем как ей сделали укол, она попросила Стефана организовать твою встречу в аэропорту. Сказала, что пыталась тебя отговорить, но ты быстренько вышел с сайта. Тут уж я рассказала комиссару о твоих способностях по части раскрытия криминальных тайн. Он сразу нахмурился и решительно заявил, что твоя помощь не понадобится.

Я усмехнулся и, когда Соня уже встала, намереваясь отправиться спать, задал последний интересующий меня вопрос:

– Кстати, а на каком языке вы беседовали с комиссаром Стефаном?

Она бросила на меня слегка недоуменный взгляд.

– На русском. По-болгарски я, пардон, не шпрехаю.