Филлис Джеймс - Череп под кожей

– Дорогая, но разве это наша забота?

Она огрызнулась:

– Моя забота – деньги. Помимо всего прочего, у них нет ни единого шанса на успех. Ни капитала, ни опыта, ни здравого смысла. С чего мне выбрасывать деньги на ветер?

Она повернулась к Корделии:

– А вам лучше пойти и переодеться. Потом заприте комнату и уходите отсюда. Я не хочу, чтобы вы суетились за стенкой, пока я отдыхаю. Полагаю, вы снова наденете этот индийский наряд. На это вам много времени не потребуется.

– Мне вообще не требуется много времени на то, чтобы одеться, – заметила Корделия.

– Или раздеться. Не сомневаюсь.

Сэр Джордж резко повернулся и тихо произнес:

– Кларисса!

Она улыбнулась, довольная, и, подойдя к нему, нежно потрепала его по щеке, как будто перед ней была собака.

– Милый Джордж… Всегда такой галантный!

– Я хотела спросить, не желаете ли вы, чтобы я осталась у себя, пока вы отдыхаете. Смежную дверь можно открыть или закрыть на замок, как хотите. Я не буду шуметь, – произнесла Корделия.

– Я же сказала! Я не хочу, чтобы вы сидели за стенкой или где-то поблизости. Возможно, мне захочется повторить что-то из роли, а я не могу это делать, когда знаю, что кто-то слушает. Надеюсь, что за тремя запертыми дверями и с учетом того, что в комнате нет телефона, меня оставят в покое. – Вдруг она завопила: – Толли!

Толли вышла из ванной в темной одежде и с отсутствующим, как никогда, выражением лица. Корделия задалась вопросом, как много она услышала. Не нуждаясь в дальнейших указаниях, Толли подошла к платяному шкафу и, достав атласный халат Клариссы, перебросила его через руку. Потом подошла и молча встала рядом со своей госпожой. Кларисса расстегнула рубашку, и та упала на пол. Толли даже не попыталась поднять ее, а принялась расстегивать сзади бюстгальтер Клариссы. Когда Толли закончила, Кларисса сняла его и, вытянув руку, изящно бросила на пол, потом расстегнула шорты, стянув их вместе с трусиками, тоже уронила на пол. Мгновение она простояла без движения, ее бледное тело пестрело бликами в солнечном свете: полные, почти тяжелые груди, тонкая талия, угловатые бедра и копна пшенично-золотых волос. Толли неторопливо развернула халат и протянула его застывшей в ожидании Клариссе, потом опустилась на колени, собрала сброшенную одежду и направилась в ванную. Корделия подумала, что стала свидетелем ритуальной демонстрации почти невинного сладострастия, менее вульгарного, чем можно было ожидать, скорее нарциссического, чем провокационного. Ее охватило убеждение, настолько же твердое, насколько и иррациональное, что именно этот образ Клариссы она запомнит на всю жизнь. Чем бы ни руководствовалась Кларисса, это мимолетное торжество собственной красоты, похоже, успокоило ее. Она произнесла:

– Не обращайте на меня внимания, мои милые. Вы же знаете, как я себя чувствую перед спектаклем. – Она повернулась к Корделии. – Заберите из комнаты все, что нужно, и оставьте мне оба ключа. Я поставлю будильник на два сорок пять, так что к этому времени можете вернуться. Я сообщу, если у меня будут для вас указания на время спектакля. И не рассчитывайте посмотреть его из зрительного зала. Возможно, вам придется остаться за кулисами.

Корделия оставила их и вернулась в комнату через смежную дверь. Сменив длинное хлопковое платье на рубашку и джинсы, она задумалась о странной просьбе Роумы. Почему она не поступила более благоразумно и не подождала окончания спектакля, когда могла бы застать кузину в эйфории от успеха? Вероятно, ей показалось, что это единственный удобный момент, последняя возможность. Если спектакль провалится, к Клариссе невозможно будет подойти. Вероятно, она даже уедет с острова без ужина в ее честь. Но, разумеется, Роума достаточно хорошо знала кузину, чтобы понимать: какой бы момент она ни выбрала, ее ждет неудача. На что она надеялась? Что Кларисса сделает еще один широкий жест, как с Саймоном Лессингом? Что не устоит перед возможностью сыграть маленькую, но благодарную роль щедрого покровителя? Корделия подумала, что из этого можно сделать два вывода: Роума отчаянно нуждалась в деньгах; Роума уж точно не рассчитывала на успех Клариссы.

Корделия энергично расчесала волосы, без энтузиазма окинула себя взглядом в зеркале и заперла дверь спальни, оставив ключ в замке. Потом постучала в смежную дверь и вошла. Ключ от этой двери находился в замке со стороны Клариссы. Сэр Джордж и Толли уже ушли, и Кларисса сидела у туалетного столика, расчесывая волосы длинными уверенными движениями. Не поворачиваясь, она спросила: