Инна Бачинская - Девушка сбитого летчика

– Не понимаю, – сказала Баська. – Вы считаете, что Анютина картина настоящая? То есть известного художника? И Стрелок пришел за ней? Тогда почему он не унес ее в первый раз, когда он… Николеньку Биллера?

Федор молчал, загадочно глядя на нас.

– Он боялся, что я увижу подмену! – осенило меня. – Поэтому пришел еще раз, чтобы и меня тоже… Он же киллер!

– Ты с ума сошла! Из-за какой-то паршивой картины? – возмутилась Баська.

– Значит, если бы я была дома, он бы меня… тоже? – повторила я. – Он приходил три раза и три раза… промахивался?

– Это твой ангел-хранитель, – авторитетно заявила Баська, и лицо у нее стало отсутствующим: не иначе как соображает, куда прилепить такой шикарный эпизод.

– В третий раз… вряд ли, – сказал задумчиво Федор. – У него не было оружия. Он просто пришел за картиной. Я уверен, он знал, что вас нет дома.

– Он что, следил за мной?

– Не исключаю такой возможности.

– Подождите! А этот эксперт, который выдавал сертификат, он что, с ним заодно? – догадалась Баська. – Вот гад! Что же это получается? Его тоже арестовали? Пусть теперь огребают по полной, бандюги!

– Эксперт уже огреб, – заметил Федор. – А Стрелок под следствием, у него все впереди.

– Как это – он огреб? – удивилась Баська. – Когда это он успел?

И тут я вдруг поняла! Слова Федора про эксперта, который уже огреб, его тон и взгляд подтолкнули мое воображение, и произошел взрыв. Я поняла, что случилось! Я схватилась руками за край стола, мне показалось, я падаю. Баська, взглянув на меня, пролепетала испуганно:

– Анюта, что с тобой?

– Это… Волик? – удалось мне выговорить, и я не узнала свой голос.

– Волик? – повторила Баська недоуменно и вдруг ахнула: – Не может быть! То-то он мылился в Лондон! А как же Ольгица?

Мы переглянулись.

– Она нам не отвечает, – сказала Баська. – Мы все время звоним, а она не отвечает…

– Ольга Свиридова была задержана, – сказал Федор. – Но сейчас, я думаю, она уже дома.

– Они что там, с ума посходили? – возмутилась Баська. – При чем тут Ольгица?

– А кто… его? – спросила я.

– Я думаю, Стрелок. Но это, девушки, как вы понимаете, лишь версия. А вам, Аня, должен заметить, что у вас потрясающе сильный потенциал выживаемости.

– Потенциал выживаемости… – повторила Баська с удовольствием. – Это потому, что ее два раза чуть не убили?

– Три. Помните, Аня, вы рассказывали, что Свиридов приходил к вам? И вы недоумевали зачем. Помните?

Я кивнула.

– Он еще опрокинул чашку, когда пришли Владик и Веня. Я думаю, он приходил за картиной.

– А чашка при чем? – спросила Баська.

Федор пожал плечами и не ответил. Я сглотнула и тоже промолчала. Не хочу! Волик хотел меня отравить? Я вспомнила его неуверенный вид, то, как он мялся, не зная, что сказать…

«Не верю! Не знаю. Не хочу знать. Это недоказуемо. Бедная Ольгица, нужно позвонить. К черту! Проклятая картина! Подарю ее музею. Не нужно было никакой экспертизы, не нужно мне лотерейных чудес. Хватит! Господи, как я устала! Ну, и как жить после этого?»

Мысли эти беспорядочно проносились в моей бедной голове, и мне хотелось сжать ладонями виски, закрыть глаза и провалиться. Я встретилась глазами с Федором, он кивнул – понимаю, мол. Понимаю и сочувствую. Успокойся, все уже позади…

– Господи, да что в ней такого, в этой картине! – воскликнула Баська. – Сдай опять на экспертизу! Кстати, откуда она у тебя?

– Ни за что! Пусть висит так. Не знаю, откуда. Она была всегда. Не думаю, чтобы… Понимаете? Была бы семейная легенда, какой-то намек на то, что это такое, история покупки… Понимаете? Но ничего подобного не было и в помине. Я не знаю, откуда она взялась.

– Анечка, возможно, это подарок благодарного пациента вашему отцу?

– С ума сойти! Конечно! – загорелась Баська. – И никто даже не подозревал, что это… чей-нибудь оригинал! А ты ведь чувствовала, раз пошла к эксперту.

– Скорее деду, он тоже был врач. Не знаю, зачем я пошла к эксперту. Это был импульс… Пропади она пропадом! Я видеть ее не могу. Я… я… не знаю!

– Ладно, хорош нудить! Хорошо все, что хорошо кончается, – сказала Баська, как припечатала, и пошла за шампанским.

Утверждение было спорным, но возражать не хотелось. Все в мире спорно и относительно. Для кого-то это кончилось хорошо, для кого-то – нет…

Мы посидели еще около часа. Федор развлекал нас историями о своих студиозусах, Баська хохотала и вовсю кокетничала, я была подавлена и молчала…

Потом Федор поднялся и сказал: