Инна Бачинская: Девушка сбитого летчика

Он спускался вниз по лестнице все так же не торопясь, тяжело ступая, опираясь рукой на перила. У выхода из подъезда стояла пара молодых людей – парень и девушка. Человек пошатнулся и задел парня плечом. Тот произнес сквозь зубы: «Пьяный козел!» Девушка хихикнула.

Человек вывалился из подъезда и, все так же не торопясь, побрел из двора под арку, оттуда – в гомонящий, полный света город через поредевшую уже праздничную толпу, радостные возгласы и смех…

Телефон звенел настырно и призывно. Величественная дама, вкушавшая завтрак в обществе другой дамы – попроще, с любопытным детским лицом, – недовольно взглянула на старинные часы в углу гостиной и перевела взгляд на товарку. Та пожала плечами. Величественная дама отложила тост с маслом и поднялась.

– Я вас слушаю! – Голос был ей под стать – холодный и начальственный. – Кто? Как вы сказали? Николас Биллер? Николас? Николенька? – Дама ахнула и закричала, что было на нее совершенно не похоже: – Леля, это Николенька Биллер!

Теперь, в свою очередь, ахнула вторая… дамой назвать ее не повернулся бы язык – та, что с лицом попроще. Но мы уже знаем, как ее зовут – Леля. Так вот, теперь ахнула Леля. Не только ахнула, но и вскочила с места, схватилась руками за голову, снова упала в кресло – словом, проявила все признаки необычайного волнения и радости и закричала:

– Аичка, не может быть! Неужели Николенька? Малыш Николенька? Господи, это сколько же времени прошло! Откуда?

– На несколько дней, ностальгия, говорит, замучала. Из Риги. Николенька, ты один или с семьей?

– Где он остановился? – прокричала Леля. – Никаких гостиниц! Только у нас!

– Николенька, прошу к нам! Никаких гостиниц! Лелечка здорова, слава богу. Леля, успокойся! Разумеется, к нам. Хорошо, мой мальчик, мы тебя ждем. Адрес помнишь? Тут понастроили всего, не узнаешь. Космонавтов десять, код двенадцать – семьдесят девять, квартира семь. Ждем.

Та, кого назвали Аичкой, вернулась за стол. Она была взволнована, что случалось с ней крайне редко, так как она великолепно владела собой. Вторая, Леля, наоборот, бурно дышала, приложив руку к сердцу, хватала воздух широко раскрытым ртом, и на щеках ее рдел багровый румянец. Некоторое время они молча смотрели друг на друга…

Аида Дмитриевна и Елена Дмитриевна были сестрами-близнецами, но Аида – Аичка – всегда производила впечатление старшей. Сейчас им около… О дамском возрасте говорить не принято, но мы тихонечко, по секрету – сестрам около восьмидесяти. Аида – крупная, строгая, лидер – всю жизнь проработала директором ателье индпошива, что по старым временам являлось должностью почти номенклатурной, денежной и блатной. Да и сейчас она все еще шьет избранным клиенткам, которые никак не привыкнут к современной моде. Она – женщина с устоями: гимнастика, диета, массажный кабинет, прогулки по пять кэмэ ежедневно, и вдовствует уже лет тридцать. В отличие от Аиды Леля была рыхлой, добродушной и заполошной разгильдяйкой. Если бы не сестра, она шлялась бы денно и нощно в затрапезном халате и питалась исключительно картофельными чипсами с перчиком, мороженым в шоколаде и пять раз на дню баловала бы себя крепким кофеечком со сливками и тремя ложечками сахара вместо полезной овсянки или ржаных хлопьев с обезжиренным молоком. Замужем Леля не была, не посчастливилось найти того единственного, который… Не сложилось, короче. Была она по профессии воспитательницей детского сада, а потому склонность к сюсюканью и уменьшительным названиям и именам, готовность немедленно броситься на помощь и утешить, пожалеть и приголубить вошла ей в кровь, несмотря на воспитательные выволочки от Аички, которая требует от сестры дисциплины, подтянутости и невмешательства в дела окружающих.

Пятнадцать лет назад сестры съехались – Леля продала свою однокомнатную квартиру в пригороде и переселилась в сестрину четырехкомнатную в центре. Аичка с удовольствием командует, Леля подчиняется, пропуская половину сестриных наставлений мимо ушей. И обе довольны – любят друг дружку, часто вспоминают былое, ходят в театр и принимают гостей – таких же приличных, в возрасте, дам и кавалеров.

– Николенька! – вскричала Леля. – Просто не верится! Последний раз… когда же?

– Ровно тридцать лет назад, летом, перед отъездом в Ригу. Эвелина пришла попрощаться, ему тогда было… шесть?

– Хорошенький был, как ангелочек!

– Да, воспитанный мальчик из хорошей семьи. Эвелина умница, не колебалась ни минуты. Я ей тогда так и сказала: «Эва, не думай ни минуты. Езжай, а то уведут!» – сказала Аида.