Евгений Сухов - Валютная могила

Или: я вхожу в подъезд, поднимаюсь по лестнице или в лифте, выхожу на своей площадке, начинаю открывать дверь ключом, и тут на меня сзади набрасывается невидимый мне человек, запрокидывает голову и перерезает мне горло. И так далее…

Или вот: я открываю дверь, вхожу в квартиру и только собираюсь включить свет, как тут на меня сзади…

Тьфу ты… Наверное, домой мне нельзя. И, вообще, оставаться одному нельзя. Надо все время быть на людях, чтобы исключить возможность подобраться ко мне человеку в сером костюме. Ведь бомжи и капитан полиции Сан Саныч Лакшин были убиты именно тогда, когда находились в одиночестве, и убийцу никто не видел.

Ладно. Пока принимаю такое решение: не оставаться одному ни при каких обстоятельствах. До семи вечера не так уж и много. Поброжу по улицам, зайду в пару-тройку магазинчиков попроще, куда меня пустят в бомжеватом прикиде. Заодно и посмотрю, не следит ли кто за мной…

А где я буду ночевать?

Может, позвонить Ирине и напроситься к ней? Но если даже мама ее и в отъезде, все равно к ней нельзя. Нельзя впутывать Ирину в мои дела, иначе я буду волноваться не только за себя, но и за нее. Это будет сильно мешать мне. К тому же в данное время я – бомж, и в таком виде появиться перед Ириной как-то не комильфо…

Куда же мне двинуть после «Мечты»?

Скорее всего, к Климу с Пашей. Перекантоваться ночь у них, а там видно будет…

Кафе «Мечта» на Садовнической – это место наших с Володькой встреч. Когда мы нужны друг другу или просто хочется выпить, хорошо покушать и сбросить накопившиеся стресс и усталость. Последнее случается с нами крайне редко, ведь мы оба трудоголики, поэтому времени просто посидеть и поболтать «за жизнь» у нас нет. А вот по делу мы с Володькой Коробовым в последнее время встречаемся довольно часто…

«Мечта» – это, скорее, ресторан, нежели кафе. Цены в нем весьма приличные, зато вкусно покушать и отдохнуть по-настоящему – вполне реально. Обычно мы выбираем небольшой зальчик, устраиваемся друг против друга на мягких уютных диванчиках либо пристраиваемся где-нибудь в тихом уголке на летней веранде кафе, чтобы лишний раз «не отсвечивать». Но, учитывая не очень благостную нынешнюю весну, мы с Володькой выбрали зал. Тихая музыка и потрескивающие дрова в камине создают ауру покоя и расслабленности, чего нам как раз и не хватает. Какое-то время мы сидели молча, наслаждаясь этим покоем, а потом Володька заговорил:

– А что, ты, Старый, до того поиздержался, что ничего более приличного надеть не мог? Выглядишь, как бомж…

Это хорошо, что я так выгляжу. Значит, моя легенда отлично работает. И никому в голову не придет, что я – ведущий тележурналист весьма популярного в Москве телеканала «Авокадо», столь громко заявившего о себе своими последними рейтинговыми программами.

– А я и есть бомж, – ответил я, выдержав недовольный взгляд следователя по особо важным делам Коробова.

– Ясно, – буркнул Володька и налил мне и себе минеральной воды. – Новое задание?

– Скорее, новое расследование.

– Ну и чего ты опять расследуешь? – с некоторой долей усмешки спросил Володька. Он, конечно, хорошо знает мои возможности и потенциал, но все же профессионалом меня, похоже, не считает. Профи, по его мнению, имеются только в Следственном комитете.

– В настоящее время я расследую обстоятельства насильственной смерти старшего участкового уполномоченного, капитана полиции Александра Александровича Лакшина. Насколько мне известно, это дело ведет ваше Главное следственное управление, вот ты мне и поможешь ответить на кое-какие вопросы, и дашь мне информацию относительно…

– Это исключено, – перебил меня Володька Коробов. – Даже и не думай, Старый. Все очень серьезно.

– А как же должок, Володя? Ты что, забыл, что ты мой должник?

– Нет, не забыл, – нахмурился он. – Но это особое дело, и я не могу вот так выложить тебе все, что является следственной тайной и ни в коей мере не подлежит…

– Кроме того, я к тебе пришел не с пустыми руками, – теперь уже я перебил Коробова. – И поверь, моя информация стоит того, чтобы рассказать мне об убийстве капитана Лакшина…

Володька долго молчал, изредка посматривая на меня и прикидывая, что мне можно сказать, а чего – не стоит. Наконец он вздохнул и устало произнес:

– Хорошо. Что ты хочешь знать?

– Я хочу знать, видел ли кто, как убили Лакшина.

– Нет, никто не видел, как его убивали, видели только человека, садившегося в черный джип с двумя большими и по виду тяжелыми сумками-баулами.