Виолетта Горлова - Как пальцы в воде

Лоре было радостно и хорошо, здесь ее друзья; все страхи и опасения женщины растворились вэйфории всеобщего веселья и необременительного, интересного общения.

От внимания журналистки не ускользнуло и то обстоятельство, что Эдвард Крайтон весьма настойчиво проявлял знаки внимания по отношению к ней, вызывая ревность не только у Линды, но и у Эммы Старлингтон. То, что мисс Доэрти питает особую симпатию к этому яркому мужчине никого не удивляло, но Эмма… оказалось, что она тоже попала в сети мистера Крайтона.

А Эдвард, обычно спокойный и невозмутимый, вел себя несколько раскованно и даже игриво, что было ему абсолютно не свойственно.

Спустя пару часов, когда все стали собираться разъезжаться по домам, прощаясь и обмениваясь шутливыми фразами, Эдвард подошел к Лоре и тихо, но без обиняков предложил ей помощь в уборке посуды, зная, что это будет всего лишь легкая видимость оной. Что предполагалось под этим «санитарно-гигиеническим» мероприятием, было понятно им обоим. Но женщина, к своему неожиданному удивлению, ответила согласием.

Ночь полностью удовлетворила их обоих, особенно формат отношений, который они хотели друг от друга: хороший секс и разговор, немного приправленный «постельным» юмором. Лору радовал обстоятельство, что она не увлеклась Эдвардом и, похоже, не сможет им увлечься в дальнейшем. Этот факт не мог не понравиться и ее партнеру: Эдварду, как и многим мужчинам, иногда был нужен секс, но в меру и без каких-либо обязательств. К тому же Лора действительно интересно провела с ним время, кроме того, она смогла удовлетворить и свое женское любопытство. Мужчина не брезговал немного позлословить об их общих знакомых, причем с такой стороны, о которой она и не подозревала. Расстались они утром, довольные друг другом и установленными взаимоотношениями, которые не нуждались в своем дальнейшем развитии, но вполне могли существовать в таком же виде.

Эдвард уехал рано, чтобы заехать домой – переодеться перед работой.

Несмотря на то что спала Лора всего несколько часов, бодрость и энергия переполняли ее. Что ж, красавчику удалось произвести на женщину должный эффект. У нее появилось ощущение затянувшейся эйфории похожее на чувство слабого опьянения, как будто она приняла наркотик пролонгированного действия.

Было еще очень рано, но этот фактор только придавал особую прелесть ее легкому, восторженному состоянию. Радовало и веселило все вокруг: дождь, монотонно барабанящий по крыше; чайник, булькающий на кухне, и даже серое угрюмое небо.

Лора подошла к окну и раздвинула портьеры, даже не вспомнив о пульте управления «умным домом».

«Что там, за кулисами моей «сцены»?» – подумала она. В «партере» был привычный сад, но взгляд женщины сфокусировался на большой черной вороне, сидящей на толстой ветке платана у самого окна. Застывшими круглыми глазами она смотрела на женщину. Неподвижная фигура птицы казалась чучелом, созданным талантливым таксидермистом, или эбонитовой изваянием – произведением выдающегося резчика по дереву. Прошло несколько минут, в течение которых длилось «взаимопроникновение» их взглядов, но Лоре эти мгновения показались почему-то вечностью. И вдруг она ощутила волну безотчетного спонтанного ужаса, огромную, как горный вал, накрывающий все тело и мгновенно проникающий во все клеточки ее хрупкой человеческой сущности. Казалось, эта странная и жуткая птица – эпицентр вселенского зла, продуцирующий панический страх, будто она – дьявольский посыльный, одним своим взглядом, как льдом, сковывающий все живое.

В таком ступорообразном состоянии оцепеневшая женщина простояла неопределенное количество времени; ей представлялось, что она каким-то образом попала во вневременное пространство. Чтобы снять невидимые и прочные нити, связавшие ее, Лора резко тряхнула головой. Еще влажная после душа тяжелая грива волос резкой пощечиной хлестнула женщину по лицу. И это ощущение колючего и неожиданного массажа возвратило ее к действительности.

Что вернуло к реальности злую птицу, Лора не знала. «Чучело» вдруг моргнуло, отвратительно каркнуло и, взмахнув угольно-черными крыльями, улетело, постепенно растворяясь в утренних лучах сентябрьского солнца.

Холод страха растопило тепло наступившего утра. Новый день принес с собой обычные заботы, но обыденность предстоящего дня не была абсолютной и безусловной. Надежда, что наступивший день будет интереснее и счастливее предыдущего, почти всегда оставалась для Лоры обязательной.