Виолетта Горлова - Как пальцы в воде

Энн удобно расположилась в кресле самолета, попивая «Перье» и рассматривая в иллюминатор потемневшее предвечернее небо. Чуть раздосадованная своей рассеянностью и тем обстоятельством, что ей никак не удается сосредоточиться, девушка убрала книгу в сумку и вновь окунулась в воспоминания, откинувшись на спинку сиденья. Иногда она ловила на себе заинтересованный взгляд симпатичного мужчины, сидящего рядом. До сих пор Энн так и не привыкла к откровенному восхищению, которое за последнее время замечала все чаще и чаще. Слишком быстро произошли в ее жизни такие глобальные перемены. Хотя пять лет не так уж и малый срок для эволюции некоторых, даже не очень успешных, индивидуумов. Но последние полтора года, которые она провела вдали от Англии, оказался самым результативным в ее личностном становлении. И самое важное – девушка изменилась не только внешне. Если бы в сутках было бы больше двадцати четырех часов – она задействовала бы и оставшиеся. За прошедшее время Энн увидела столько новых мест, что многим для этого потребовалось бы несколько лет: Париж, Нью-Йорк, Прага, Вена, Монтрё, Ницца, Канны, Берн, Бастия… Но это еще не все чудеса, преподнесенные ей судьбой и подарившей девушке удивительное, почти фантастическое открытие, которое много объясняет, и в которое ей трудно поверить даже сейчас. До сих пор она еще не успела привыкнуть к себе «новой»… Непостижимым образом вновь обретенные, а когда-то «утерянные» способности превратили ее жизнь в уникальную сказку. Хотя, по сути дела, она обрела то, что всем остальным, или почти всем, дается при рождении, как данность. Казалось бы, обычная возможность Познания! Только далеко не все ценят этот неповторимый шанс, неповторимый, потому что мироздание меняется каждый миг, а человеческий век так скоротечен. Как можно не ценить Этого? И Энн отдавала должное такому бесценному подарку фортуны, относилась к нему как к хрупкому, чудесному волшебству, будто боясь ненароком мыслью, словом, поступком растворить этот дар в обыденной, незначительной суете. И только одно обстоятельство по-прежнему омрачало радость мисс Старлингтон…

Сейчас, когда ейисполнилось двадцать два года , она, оглядываясь назад, могла бы быть болеебеспристрастно й в оценке всей своей жизни, но все равно не могла понять причину такого длительного периода своего психического состояния, которое, безусловно, не вписывалось в норму.Энн много прочитала об аутизме и о других заболеваниях мозга, но никакой из всех известных ей недугов психики не описывал симптомы, отравившие годы ее детства и юности. Что же с ней произошло? Размышления на эту тему давно уже привычно обосновались на немалом участке ее мозга. Хотя многое говорило о том, что причина ее болезни, похоже, кроется в том странном обмороке, который случился с ней в шестилетнем возрасте. И пока остается только одна возможность узнать разгадку этой тайны, поэтому девушка надеялась, что удача еще не устала ей улыбаться. Когда год назад она узнала о смерти миссис Биггс – была просто потрясена этой новостью. А ведь женщина была совсем не старой. Уже тогда Энн серьезно забеспокоилась: профессору Биггсу уже под семьдесят. Он может умереть в любую минуту, унеся с собой тайну, которая касалась и ее, Энн… Если, конечно, она правильно поняла собственную интуицию. Но попытаться можно, а вдруг?.. Девушка осознавала: ее мысленные пожелания о хорошем здоровье профессору носят абсолютно эгоистический характер. Но мисс Старлингтон не было стыдно из-за этого: ее подозрения в косвенном или непосредственном отношении супругов Биггс к событиям шестнадцатилетней давности почти оформились в убежденность. Ее прошлая жизнь, наполненная горечью, тоской и безысходностью, несомненно, явилась следствием того странного и необъяснимого случая. Возможно, это и не так, но лучше проверить. Во-всяком случае, она приняла именно такое решение. И пока Алан Биггс жив, живет и ее надежда. Знать о себе даже отвратительную или страшную правду – лучше, чем пребывать в неизвестности, постоянно занимаясь пустыми терзаниями своего сознания. Но оптимистически решив, что с недавних пор судьба стала к ней чрезвычайно любезна, можно предполагать логическое продолжение такого отношения к себе со стороны фортуны, несмотря на ее коварность. «Удача просто не может проявлять такую ветреность в своих предпочтениях, хотя бы в ближайшие пару месяцев, – думала Энн. Я попытаюсь разговорить профессора. Правда, говорили, что у него уже лет десять не все в порядке с головой, но обо мне тоже сплетничали всякое. Вряд ли стоит верить такой клевете».