Евгения и Антон Грановские - Дневник тайных пророчеств

- Было бы неплохо, если б вы представились.

Незнакомец вновь быстро огляделся по сторонам и сказал, понизив голос:

- Меня зовут Петр Каменков. Но это не имеет никакого значения. Смерть Кишлевского - это только начало. Впереди нас всех ждут тяжелые и страшные испытания.

Слова эти, сказанные поздним вечером среди голых деревьев, освещенных тусклым, покачивающимся на ветру фонарем, в окружении могил и могильных холмов, прозвучали зловеще. Евгения вдруг с особой остротой ощутила запах сырой земли и гниющих прошлогодних листьев, прелые черные кучи которых лежали по обеим сторонам центральной аллеи.

Первым прервал молчание отец Андрей.

- Человек, о котором вы говорили, приходил на исповедь? - спросил он.

Мужчина кивнул:

- Да. Он вошел в исповедальную будку за минуту до ксендза. А вышел раньше. К тому моменту Кишлевский был уже мертв.

- Вы рассказали об этом следователю? - спросила Евгения.

Мужчина посмотрел на нее задумчивым взглядом и покачал головой:

- Нет.

- Почему?

- Если человек встретился с дьяволом, он идет не к следователю, он идет к человеку церкви. Дьявол - вне вашей юрисдикции, девушка. И боюсь, вне вашего понимания.

- И все же я попробую вас понять. Как он был одет?

Женя думала, что мужчина начнет возражать или спорить, но тот ненадолго задумался, после чего спокойно ответил:

- Длинное черное пальто. Среднего роста, стройный. Его лица, как я уже сказал, я совершенно не помню.

Вероятно, последняя фраза натолкнула незнакомца на какие-то другие, более важные и тревожные мысли, на что-то, о чем он долго думал, но вот сейчас забыл рассказать. Он быстро повернулся к дьякону и выпалил взволнованным голосом:

- Я еще хотел сказать… Когда я нашел падре в исповедальне, у него с лицом было что-то… неправильное.

- Что вы имеете в виду?

На губах мужчины появилась растерянная улыбка.

- Оно было почти черным. Как обугленная головня. Но к приезду оперативников с его лицом снова все было в порядке.

Евгения посмотрела на мужчину твердым, спокойным взглядом.

- Вы пьяны, - сказала она. - От вас пахнет алкоголем. Вы много выпили сегодня?

- Ровно столько, чтобы прийти в себя, - ответил мужчина. - Простите, святой отец, но я должен идти.

Мужчина повернулся и, сгорбившись, с капюшоном на голове, быстро зашагал по центральной аллее.

- Постойте! - окликнула его Евгения. - Подождите!

Мужчина остановился, но не обернулся.

- Вы должны дать официальные показания! - крикнула ему Евгения. - Как с вами связаться?

Мужчина еще несколько секунд постоял молча. Затем задрал голову и посмотрел на небо.

- Скоро будет гроза, - сказал он. - Большая гроза. Помолитесь за меня, отче. Помолитесь за всех нас.

Мужчина снова сгорбился и торопливо зашагал в сторону кладбищенских ворот. Евгения посмотрела ему вслед, поежилась от холода и перевела взгляд на дьякона.

- Как вам этот сумасшедший? Видите ли, Кишлевского убил дьявол. И он же похитил тело ксендза из могилы. Большей чуши и придумать нельзя.

- Но ведь могила Кишлевского пуста, - задумчиво проговорил отец Андрей.

Женя посмотрела на дьякона удивленно.

- Не слишком подходящее место для шуток, - сказала она. - Я предпочитаю искать всему разумное объяснение.

- Какое, например?

Женя пожала плечами.

- Этот человек пьян. Не исключено, что он алкоголик. Люди, страдающие белой горячкой, часто видят галлюцинации.

Отец Андрей кивнул в сторону пустой могилы и сказал:

- Но ведь это не галлюцинация. Да и не похож он на человека, страдающего белой горячкой.

- Иногда глупости мерещатся и трезвому человеку, - строго сказала Женя. - Особенно если он сильно чем-то расстроен или потрясен. Прочтите об этом у Юнга.

Отец Андрей был хмур и задумчив. Видно было, что встреча с кладбищенским алкоголиком произвела на него гнетущее впечатление.

«Какой чувствительный, - подумала Женя, искоса поглядывая на дьякона. - А еще мужчина». Но отчего-то чувствительность отца Андрея вызвала у нее симпатию. Вглядываясь в лицо дьякона, она открыла, что он весьма и весьма недурен. Ему бы еще снять этот нелепый подрясник и надеть что-нибудь поприличнее - получился бы видный парень. Впрочем, подрясник придавал ему шарм. В этом было что-то романтичное.

- Если этот человек говорил правду и Кишлевского убили, то нужно заняться тщательными поисками улик, - сказала Женя. - Пока улик нет - нет и преступления.

- Иногда улик нет, а преступление есть, - заметил дьякон.

Евгения усмехнулась и поправила пальцем очки.