Татьяна Устинова - Отель последней надежды

— Вспомните, — настаивал он. — Какие-нибудь дальние знакомые, а? Ну, может, случайно виделись?

— Н-нет, — протянула Надежда. — Кого-то напоминает, но… Нет, я его не знаю.

— И ваша подруга Катя его не знает, — сказал Максим и собрал фотографии. — Она в Москве вообще никого не знает! Пила кофе с бухгалтершей, а больше никуда и никогда не ходила.

— Это на нее похоже, — произнесла Надежда грустно. — Она у нас такая.., консервативная! Больше всего на свете любит свою работу и бабушку. Вы, кстати, передайте ей, что с бабушкой все в порядке, я у них была, и еще поеду, наверное, послезавтра. Денег я оставила, переночевала. Кстати, а почему у нее телефон не отвечает? Или вы от меня что-то скрываете?!

— Не отвечает потому, что он у меня, — мрачно заявил Максим Вавилов.

— А где она сама? В больнице?

— Уже нет.

— А где? Кто за ней ухаживает? Небось денег у нее нет!

— Я ухаживаю, — брякнул Максим Вавилов. — И деньги у меня есть.

— Как.., вы?!

— Майор, — вступил в беседу Уолш, — вы выяснили фамилию человека, с которым Самгина пила кофе?

— Бухгалтерши? Нет еще.

— С моей точки зрения, это первое, что вам необходимо сделать. Прямо сейчас.

Максим Вавилов живо взглянул на Уолша.

— Я думал об этом, — сказал он. — Но мне показалось, что логичнее искать в Питере, раз у Екатерины Самгиной в Москве нет никаких связей!

— Вот именно, — констатировал Уолш. — У нее нет никаких связей в Москве, тем не менее ее пытались убить именно там! А по вашим словам выходит, что, кроме этой женщины, она ни с кем не общалась. Значит, дело в женщине.

— Возможно.

— Найдите ее и переговорите с ней. Только как можно быстрее и как можно осторожнее. Я дам вам фотографию, вы ей покажете и спросите, кто это. После этого позвоните мне.

— Какую фотографию? — не понял Максим Вавилов.

— Секунду, пожалуйста.

Уолш поднялся и быстро ушел в сторону своего офиса, а Надежда тихонько спросила у Максима, правда ли, что с Катей все в порядке.

— Правда, — сказал он мрачно.

Он никак не ожидал, что в «Англии» все получится так странно. И еще американец этот! Откуда он только взялся!

— А вы правда.., сын?

— Я?! Я сын! Я совершенно точно не дочь!

— А почему вы никогда не приезжаете в отель? Мы вас даже не знаем! А давайте я вас с Лидочкой познакомлю, она будет счастлива!

— Нет, — испугался Максим Вавилов. — Меня не нужно ни с кем знакомить! Мне и так хорошо!

Надежда вдруг захохотала.

— Да вы же не должны на ней жениться! Она менеджер по персоналу!

— Все равно я не хочу знакомиться!

— Майор, — окликнул его Уолш, и голос гулко прозвучал между мраморными колоннами. — Можно вас на минуточку?

Максим выбрался из-за низкого столика и подошел.

— Только постарайтесь сохранять спокойствие, — негромко сказал Уолш и открыл папку.

На листке белой бумаги сияла улыбкой фотография задушенного покойника, найденного у подъезда на Сиреневом бульваре. Под фотографией были данные — имя, фамилия, отчество, год рождения.

Максим посмотрел-посмотрел, вздохнул и отвернулся.

— Мать честная! — воскликнул.

Телефон у нее зазвонил, когда она уже поднималась по лестнице.

Лифт не работал, и только на третьем этаже стало ясно почему. Конечно, Колька Пахтусов выскочил из него как ненормальный и плохо захлопнул сетчатую дверь. Лифт сиял огнями и пребывал на площадке третьего этажа.

Надежда очень устала, стерла ноги, потому что полдня пробегала в мокрых туфлях! А в мокрых туфлях она пробегала потому, что наступила в лужу! А в лужу наступила потому, что Пейсахович опять не вовремя пристал со своими шинами и говорил, что он, конечно же, все понимает, потому что он не дурак, но шины нужно бы забрать, ибо покупатель ждать не станет!..

Надежда захлопнула тяжелую сетчатую дверь, огни погасли, и лифт тут же поехал — кому-то, кто шел следом за ней, повезло больше! А Кольке Пахтусову она непременно надерет уши, как только он попадется ей под руку! Подумав так про Кольку, она моментально вспомнила себя, перила и Марью Максимовну в длинном летнем пальто и затейливой шляпке. Как она тогда ее боялась — ух!

Кстати, к соседке надо бы зайти. Печенье куплено, именно такое, как надо, и именно в булочной на Сенной, а утром она точно зайти не сможет. Придется сейчас.

Заходить к соседке не хотелось.

Какой-то странный разговор вышел у них в прошлый раз, когда они толковали о Павле, и вообще о мужьях, которые бросают своих жен! Неприятный какой-то, только Надежда за всеми событиями позабыла, в чем именно состояла неприятность! Кажется, Марья Максимовна тогда сильно разгорячилась и как-то странно говорила о женщинах, которых нужно презирать за то, что от них уходят, что это несмываемый позор и прочие глупости!..