Татьяна Устинова - Отель последней надежды

Выходит, русские докопались быстрее?! Выходит, им уже все известно?! Тогда почему молчит вашингтонское начальство?! Почему полковника не поставили в известность?

Или он наделал каких-то непростительных ошибок?!. И то, что его не поставили в известность, как раз означает, что он в немилости у самого высокого руководства в Вашингтоне?..

У высокого окна, выходящего прямо на памятник тому самому русскому царю, который, кажется, сослал декабристов или казнил брата Владимира Ленина, в общем, сделал что-то не так, сидела Надежда Звонарева и рядом с ней человек в джинсах и майке. Пиджак валялся рядом на красном плюшевом диване. На низком столике перед ними были разложены какие-то бумаги.

— Наденька, я привела к тебе господина Уолша, — пропела Лидочка. — Вот он! А я пока откланяюсь, вы не можете себе представить, сколько у меня дел!

Завидев Уолша, молодой человек поднялся, оказавшись неожиданно очень высоким, и Дэн его узнал. Фотографии были в досье, как и фотографии внучек сэра Майкла Фьорини и прочих родственников.

Надежда оглянулась и тоже поднялась. Вид у нее был растерянный.

— Дэн, — это майор Вавилов из Москвы, — представила она по-английски. Он говорит, что с Катей Самгиной случилась беда. Сейчас, слава богу, все в порядке, но я решила, что лучше вам об этом узнать от самого господина Вавилова.

Уолш протянул ему руку.

— Здравствуйте, господин полковник.

Они синхронно показали друг другу удостоверения и улыбнулись улыбками голодных саблезубых тигров, примеривающихся к добыче.

— Вы говорите по-английски, майор?

— К сожалению, нет.

Дэн удивился:

— Но вы же говорите! И именно по-английски.

— Не настолько хорошо, чтобы вести на нем беседу.

— Я могу переводить, — встряла Надежда.

Дэн не садился, и московский майор не садился тоже, они словно оценивали друг друга, сцепившись глазами, и никак не могли оценить. Надежда переводила взгляд с одного на другого.

Подлетела официантка Галя, спросила, что подать, отошла, оглянулась. Все остальные официантки и бармены что-то делали возле стойки, на которой стоял компьютер и лежали салфетки. Как видно, занятие у них было очень важное и нужное, потому что по местам никто не расходился. Гале крупно повезло, ее выбрали курьером, и она прибыла с новостями потрясающими, сногсшибательными!..

— Прошу садиться, — сказал наконец Уолш, и они чинно расселись. — У вас ко мне какое-то дело, майор?

Напряжение не отпускало. Дэн перестал понимать происходящее, и это было скверно.

— У меня нет. Надежда решила, что наши криминальные дела имеют к вам какое-то отношение, но я не знаю, что вас может заинтересовать.

— Мы звонили в Москву, когда проверяли связи госпожи Звонаревой, но нам так и не удалось переговорить с ее подругой.

— Вы говорили со мной, — буркнул Максим Вавилов. — Почему-то называли Катей.

— Простите?..

— Ничего.

И они опять замолчали.

Солнце лилось в высокие чистые окна, в баре было пусто, если не считать взволнованной стайки официантов и барменов. Красные «маркизы» трепетали на ветру, и плотная тень от них ложилась на горячий асфальт. Купол Исаакиевского собора сиял, и золотые буквы сияли тоже — «Храм мой храм молитвы наречеца».

Надежда объясняла Дэну, что означает эта надпись, а он позабыл. Нужно будет спросить еще раз.

— Екатерина Самгина стала свидетельницей убийства, — сказал Максим Вавилов, приняв решение.

Собственно, скрывать ему было нечего. Он крайне неуютно чувствовал себя в отцовском отеле, да еще в компании какого-то большого американского начальника, похожего на всех кинематографических персонажей чохом, но работа есть работа!.. Пусть это будет.., ну как бы определение круга знакомых свидетельницы Самгиной. Вот как!..

— Убийство странное, не бытовое, не уличное. У нас до сих пор нет никаких идей, кто и зачем замочил того типа! Даже личность не установили! Переведете ему, пожалуйста.

— «Он» понимает по-русски, — заявил Уолш. — Но тоже не все. Замочили — значит, налили воды? Труп был мокрым?

— Это на жаргоне значит — убили, — пояснил Максим Вавилов, совершенно не смутившись. — Свидетельница вызвала милицию и остановила мотоциклиста, боялась одна остаться возле трупа. Как только мы подъехали, мотоциклист сразу уехал.

— Вы его нашли?

— Нашли. Пока мы осматривали труп, свидетельница попросилась подняться в квартиру. Она нашла труп у своего подъезда. В подъезде ее пытались задушить и не задушили только потому, что на ней была такая.., штука с жестким воротником, похожая на шинель.