Татьяна Устинова - Отель последней надежды

И он сдернул саван.

Медленно-медленно Надежда повернула голову и взглянула. На лице у нее не отразилось ничего, она только с трудом сглотнула.

— Марья Максимовна, — выговорила она устало. — Но зачем вы?..

Дэн подвинул стул и приказал старухе:

— Сядьте. Если вы упадете, я не стану вас поднимать!

Да где этот чертов Флеминг с доктором Бенвиком?!

Старуха медленно опустилась на стул. Первый раз в жизни Надежда видела ее без шали. На ней были вполне современные тренировочные штаны с завязками и майка с короткими рукавами. Она выглядела как самая обыкновенная бабка, которая тащила с рынка покупки и попала под дождь.

Обыкновенная, но не до конца, подумала Надежда, однако у нее не было сил разбираться, что не так. Она снова закрыла глаза. Марья Максимовна тяжело дышала.

Дэн Уолш молчал.

— Почему? — не выдержала Надежда. — За что? Мы же с вами дружили. Вы меня с Лидочкой познакомили. Я вам печенье покупала!..

Тут она заплакала, закашлялась и прижала скатерть ко рту, чтобы не вырвало.

— Грехи отцов, — сказала старуха мрачно. — Грехи отцов падут на детей. Так оно и вышло.

— О чем вы говорите, Марья Максимовна?! Какие грехи?! Мой отец давно умер!

— Да у тебя и не было никакого отца. Твоя мать принесла тебя в подоле, когда ей только что исполнилось восемнадцать лет! Несмываемый позор для всей семьи. Впрочем, так и должно было случиться.

— Позвольте мне, — сказал Уолш громко. — Если ты действительно этого хочешь, Надя.

— Да, — выговорила Надежда. — Да, хочу.

— Твой дед Михаил Осипович был много лет женат на.., госпоже соседке. Она объездила с ним весь мир, и у них было то, что называется.., как сказать по-русски.., счастливый брак.

Надежда Звонарева заскребла рукой по обшивке дивана, судорожно пытаясь сесть. Скатерть свалилась с груди, и она натянула ее на себя.

— Дэн?..

В голосе у нее был ужас.

— В соседней с ними квартире жила молодая девушка, ставшая впоследствии твоей бабушкой. Твой дед влюбился в нее, она забеременела, и он ушел от своей жены. Это стоило ему карьеры, но ребенок, по всей видимости, был ему дороже. Его прежняя жена приложила очень много усилий, чтобы ее бывший муж потерял все. Он и потерял все, кроме квартиры, в которой они жили с твоей бабушкой.

— Дэн!

— Бывшая жена твоего деда даже пыталась покончить с собой ужасным способом. Она облила себя кислотой. Ей сделали несколько операций, пересадили кожу, твой дед навещал ее в больнице и договаривался с врачами, но так и не вернулся к ней.

Надежда исподлобья взглянула на Марью Максимовну. Так вот в чем дело! Кожа на руках и в вырезе майки казалась изъеденной, сожженной — и на самом деле была изъедена и сожжена! Она облила себя кислотой из-за того, что от нее ушел муж!..

Муж — Надин любимый дед, который так много знал, так смешно рассказывал, так весело катал ее на санках вдоль Невы!

— Я уверен, — продолжал Уолш, как общественный обвинитель на процессе, — что тогда у нее начались проблемы с психикой, которые только усугубились к старости. Я не утверждаю, что она сумасшедшая, но все же явно нестабильна.

Марья Максимовна смотрела на него, и было понятно, что она абсолютно нормальна, только отчаянно ненавидит. Отчаянно ненавидит.., всех.

— Теперь трудно установить, почему твой дед не переехал из дома, где жил с бывшей женой. Для меня этот вопрос так и остался неразрешенным. Но так сложилось. Твоя мать выросла у нее на глазах, и ты тоже выросла у нее на глазах. И вот, когда дедушка и бабушка умерли, а мать переехала в другую страну, она решила, что пришло время мести.

— Грехи отцов, — повторила старуха, качая головой, — всегда падают на детей! Твоя мать родилась от шлюхи, и ты истинная дочь своей матери! Я бы просто избавила мир от еще одной гадины. И в мире стало бы чище.

— Да нет, — равнодушно сказал Уолш. — Не так все красиво. И вряд ли вы в вашем возрасте точно знаете, как нужно играть невменяемость. Вы нестабильны, но вменяемы, и не морочьте мне голову.

— Я бы давно тебя убила, — продолжала старуха, не слушая его. — Почему ты не сломала себе шею, когда каталась по перилам?!

— С твоим мужем работает внучатая племянница госпожи Марии Максимовны. Внучка сестры — это и есть внучатая племянница? Именно с ней у Павла роман. Я видел ее, когда приезжал к нему в офис. Ее тоже зовут Маша.

Старуха вдруг подняла на него глаза, которые загорелись, как у Вия в театральной постановке.

— Замолчи! — приказала она. — Не лезь не в свое дело, американский тупица!