Жорж Сименон - Мегрэ и Клошар

- С ним что-нибудь случилось?

- В эту ночь его ранили и опять в голову, но врачи не считают, что его жизнь в опасности.

- Это произошло в Париже?

- Да. На берегу Сены. Тот или те, кто на него напали, швырнули его затем в воду.

Он не сводил с неё глаз, подстерегая реакцию на сообщение, но она и не пыталась как-то укрыться от его пристального внимания.

- Вам известно, как жил в последнее время ваш отец?

- Не совсем.

- Что вы хотите этим сказать?

- Когда он нас покинул...

- Вам было тринадцать лет, это вы уже говорили. А помните, как это произошло?

- Нет. Просто однажды утром его дома не оказалось, а когда я удивилась этому, маман сказала, что он уехал в длительное путешествие.

- Когда вы узнали, где он находится?

- Спустя несколько месяцев она сообщила мне, что он где-то в Африке, в джунглях, лечит негров.

- Это соответствовало действительности?

- Полагаю, да. Впрочем, позднее люди, встречавшие отца там, рассказывали о нем. Жил он в Габоне, на медпункте в сотнях километров от Либревилля.

- Как долго он там пробыл?

- Во всяком случае несколько лет. Некоторые люди в Мюлузе его почитали чуть ли не как святого. Но другие...

Он ждал. Она пребывала в нерешительности.

- Ну, они называли его сумасбродом, полусумасшедшим...

- А ваша мать?

- Думаю, она смирилась с этим раз и навсегда.

- Сколько ей сейчас лет?

- Пятьдесят четыре. Нет, пятьдесят пять. Теперь-то я знаю, что он оставил ей письмо - она никогда мне его не показывала, - в котором писал, что, вероятно, не вернется и выражал готовность сделать все необходимое, чтобы облегчить ей расторжение брака.

- И она развелась с ним?

- Нет. Маман стойкая католичка.

- Ваш муж в курсе этих событий?

- Разумеется. Мы от него ничего не скрывали.

- Вы не знали, что отец вернулся в Париж?

Она быстро сморгнула и чуть не солгала - Мегрэ был уверен в этом.

- Да и нет. Собственными глазами я его не видела с тех пор. И полной уверенности в том, что он вернулся, ни у меня, ни у маман не было. Тем не менее один знакомый из Мюлуза как-то рассказал ей, что случайно встретил на бульваре Сен-Мишель человека-сандвича, до странности похожего на моего отца. То был её давний друг. Кажется, он добавил, что когда окликнул этого человека по имени: "Франсуа", тот вздрогнул, но затем сделал вид, что не узнал его.

- Ни вашей матери, ни вам лично не пришла в голову мысль обратиться в полицию?

- Зачем? Он сам избрал себе такой путь. Видно, он не был создан, чтобы жить с нами вместе.

- Вы сами не спрашивали себя, что с ним все же могло случиться?

- Мы с мужем не раз говорили на эту тему.

- А с вашей матерью?

- Ей я, естественно, задавала вопросы как до, так и после свадьбы.

- И какова её точка зрения?

- Ее трудно выразить вот так, сразу и в нескольких фразах. Она жалеет его. Я тоже. Хотя порой и задаюсь вопросом, а не более ли он счастлив в том положении, в котором находится сейчас...

Она добавила чуть тише и с некоторым смущением:

- Есть люди, которые не могут приноровиться к той жизни, что мы ведем. Затем маман...

Она поднялась, явно нервничая, подошла к окну, на мгновение выглянула наружу, а потом вновь повернулась лицом к комиссару.

- Я не должна плохо о ней отзываться. У неё тоже есть своя точка зрения на жизнь. Думаю, как и у каждого. Назвать её по характеру властной женщиной, пожалуй, будет чрезмерным, но то, что она хочет, чтобы все вертелось по её желанию, это неоспоримо.

- Вы ладили с матерью после отъезда отца?

- Более или менее. Все же я была счастливы, когда вышла замуж и...

- И избавились от её авторитарности?

- В известной мере...

Она улыбнулась.

- Это не так уж и нетипично, и многие девушки находятся в таком же положении. Маман любит выходить в свет, принимать гостей, встречаться с видными людьми. В Мюлузе именно у неё собирались все те, кто что-либо действительно значил в городе.

- Даже когда она ещё жила с вашим отцом?

- Да, последние два года.

- Почему именно они?

И тут Мегрэ припомнил продолжительный разговор своей супруги с сестрой, и ему стало несколько неловко узнавать тут несколько более, чем смогла это сделать она.

- А все потому, что маман получила наследство от тетушки. До этого мы жили довольно умеренно, в скромном домике. И он даже не был в роскошном квартале города, а клиентуру отца составляли в основном рабочие. Никто такого богатства и не ожидал. Потом мы сразу же переехали. Маман купила особняк возле собора, и она отнюдь не возражала, что над порталом теперь красовался резной герб.