Мэри Кей - Смерть в Занзибаре

– И, я полагаю, он убил и Джембе тоже, – вздрогнув, сказала Гасси.

– Вероятно. Если он заговорит, мы сможем это узнать. Правда, похоже, Даулинг нанес ему такой удар, что вполне возможно, что и нет. Не понимаю, почему он не воспользовался сифоном. Джин пропал задаром.

– Тайсон, как ты можешь! – сказала Лоррейн, оставив руки дочери и с достоинством выпрямившись. – Ведь он же спас Дэни жизнь!

– Она была бы столь же действенно спасена с помощью содовой, – сказал Тайсон. – Или еще лучше, с помощью пули! Не понимаю, почему он не стрелял.

– Из-за Дэни, конечно! Он боялся, что попадет в нее. Он так сказал.

– И так сделал. Ладно, хорошо, что он там оказался. Очень удачно, что он увидел, что она падает.

– А он к этому времени уже знал, что это Найджел? – поинтересовалась Гасси.

– Не думаю. Но у него были кое-какие неясные подозрения. Похоже, что в этой части Кента в то утро, когда был убит Хонивуд, было довольно туманно, и в результате один-два поезда пришли с опозданием. Даулинг говорит, что Найджел упоминал об этом тумане дважды, хотя, поскольку он был локальным и об этом не упоминалось по радио или в газетах, откуда он мог знать подобную вещь, если он там не был? Но Даулинг не знал, что Найджел надеялся подстрекнуть Дэни привести его к письму Эмори, и он едва-едва не опоздал, потому что… О, вот и вы, Даулинг. Как ваша челюсть?

– Опухла, – с горечью сказал Даулинг. – Завтра я вообще не смогу говорить.

– И смотреть левым глазом, – сказал Тайсон. – Парень должен будет получить оставшуюся долю наказания. Но я до сих пор не могу понять, почему он мог подумать…

– Да и я тоже, – сказал Ларри. – Принимая во внимание, что я любящий супруг и примерный отец. Как вы себя чувствуете, мисс Эштон?

– Пьяной. Вы все непрерывно давали мне виски и бренди, и тому подобные вещи. – Она протянула к нему руки. – Я очень сожалею о вашем лице, Ларри. И… и огромное вам спасибо. За все.

Ее голос сорвался, и глаза наполнились слезами, а Ларри присел на край постели и взял ее руки в свои.

– Вам не за что меня благодарить. Если бы мне хватило ума смотреть, куда я шагаю, я бы взял этого красного такого-сякого, прежде чем он вообще успел перейти к грубости. А так как я этого не сделал, полагаю, что ваша голова в гораздо худшем состоянии, чем моя челюсть, поэтому мы с вами пока еще даже не квиты!

Гасси, стоящая у окна, сказала:

– Прибыли машины. Это, наверное, полиция. Или доктор.

– И Холден, – сказал Ларри Даулинг, торопливо выпустив руки Дэни и вставая. – Мне пора идти. Я больше не хочу рисковать, что меня снова застанут держащим вас за руки, и получить еще один удар в челюсть. Этот парень слишком уж импульсивен. До завтра.

Он вышел, оставив дверь открытой настежь, и они услышали шаги, бегущие вверх по лестнице, и голос Лэша на веранде:

– Вы опять здесь?

– И под строгим контролем, так что можете оставить свои руки в карманах! Вы привезли доктора?

– Конечно. Я также передал ему ваше письмо.

– Благодарю. Где он сейчас?

– Осматривает этого слизняка-убийцу, который вроде бы пришел в себя – ему не повезло!

– Это хорошо. Я пошлю его к мисс Эштон, как только он закончит внизу.

Шаги Ларри удалились, и Дэни села, несмотря на головокружение, когда дверь открылась и вошел Лэш.

Он вообще не заметил ни Лоррейн, ни Гасси или Тайсона, а прямо подошел к постели и заключил Дэни в объятья.

– Не обращайте на нас внимания, – едко заметил Тайсон.

– Я и не обращаю, – сказал Лэш, – почти. – Он обернулся через плечо к Лоррейн и добавил: – Доктор будет здесь, как только закончит с Понтингом, а после этого, насколько я знаю докторов, он выкинет меня отсюда вверх тормашками. Так что я был бы вам глубоко обязан, если бы вы все слиняли отсюда.

– Конечно, дорогой, – сказала Лоррейн. – Пошли, Гасси. Тайсон… – Дверь за ними закрылась.

Дэни сказала:

– Лэш, вы ведь не из ФБР, нет? Я подумала, что вы могли быть… или убийцей, потому что вы взяли это письмо, а Найджел сказал… И я знала, что должна ненавидеть вас, если вы убийца, но я не могла… и я так счастлива, что вы не из ФБР! Я не хочу, чтобы вы им были, и мне так стыдно. Лэш, мне очень жаль, очень…

Лэш сказал:

– Все хорошо, солнышко, все хорошо. Вам очень жаль. Ради святого Петра, сколько же коньяку они в вас влили?

– Много, – сказала Дэни. – Много и еще много, и еще много. Сначала Ларри, потом вы, потом Тайсон… Для вас это лучше. Мне не надо было слушать Найджела. Лэш, вы меня простите, да? Потому что я не смогла бы вынести, если бы вы не… Я не смогла бы этого вынести…