Аркадий Адамов - Личный досмотр. Черная моль

По тому, как долго читал Зотов, было ясно, что он два или три раза перечитал письмо. Потом он медленно снял очки и задумчиво почесал ими бритую голову.

Все это время Силантьев, заложив руки за спину, возбужденно расхаживал по кабинету. Наконец он остановился перед своим заместителем и гневно спросил:

— Ну, что ты скажешь?

— Вот думаю, — хмуро ответил Зотов.

— Раздумывать долго некогда. Надо решать. Что же нам делать с Коршуновым?

— Что ты имеешь в виду: уволить или оставить?

— Кто предлагает уволить?! — вспылил Силантьев. — Да еще на основании какого-то анонимного письма! Ты за кого меня считаешь?

— Тогда что сейчас можно решать?

— А вот что. Первое. Об этом письме ни одна душа в МУРе пока знать не должна. Второе. Все здесь проверить надо. Коршунова мы знаем не первый день.

— Вот именно.

— Что «вот именно»?

— Я не верю этому письму, — сухо произнес Зотов. — Коршунов не может быть взяточником и… предателем.

— А ты думаешь, я верю, да? — язвительно спросил Силантьев и уже прежним тоном резко продолжал: — Но и дыма без огня не бывает. Все надо проверить, все, до мелочи. С этим, я надеюсь, ты согласен?

— С этим согласен.

— Вот и займись, Иван Васильевич. Немедленно. И предупреждаю. Если здесь хоть половина — правда… — Силантьев решительно рубанул ладонью воздух.

С тяжелым сердцем вышел Зотов от начальника МУРа и медленно пересек приемную, направляясь в свой кабинет.

Там он снова перечитал письмо и задумался.

С чего же начать? Здесь три пункта обвинений: вещи, ресторан и разглашение сведений. Последний пункт выяснится только в результате расследования двух первых. Итак, вещи… Да, он сам видел Коршунова в новой пыжиковой шапке. Купить такую очень трудно. Откуда же она у него? Не может быть, чтобы кто-нибудь из его товарищей не поинтересовался этим. Но кто именно? Гаранин?.. Этот мог вообще не спросить, по пустякам не любопытен. Воронцов?.. Лобанов?.. Ага! Вот он уж, конечно, спросил в первую же минуту.

Взгляд невольно упал на список дежурных под стеклом. Оказывается, Лобанов в эту ночь дежурил по Управлению. Зотов снял трубку и позвонил дежурному по городу.

— Зотов говорит. Что там Лобанов, не ушел еще домой?

— Собирается, товарищ полковник.

— Пусть зайдет ко мне.

— Слушаюсь.

Зотов вынул из папки на столе сводку происшествий за ночь и, надев очки, проглядел. Так… Убийств, конечно, нет, грабежей — один, часы у кого-то сняли, кражи квартирные — тоже одна, порядочная. Вот это уже предмет для разговора.

В дверь кабинета постучались, вошел Лобанов. Был он в легком, не по сезону, пальто, в руке держал кепку. Как видно, дежурный вернул его уже с улицы.

— Разрешите, товарищ полковник?

— Входите. Дежурили?

— Так точно.

— Что это вы так легко одеты? Ночь-то была холодная.

— А я, товарищ полковник, морозоустойчивый, — весело ответил Лобанов, приглаживая светлые вихры. — В войну служил на Севере, да и родился в тех местах.

— Ну все-таки, — покачал головой Зотов. — Хоть бы шапку теплую купили. А то вон в кепке ходите.

— Оно, конечно, можно было бы и купить, — охотно согласился Саша. — Да на плохую денег жалко, а хорошую сейчас не достанешь уже. — Он усмехнулся. — Лето прошло, сезон на зимние вещи кончился.

— А вы Коршунова спросите. Вон какую шапку приобрел!

— Так ведь о нем, товарищ полковник, жена заботится.

— Лена? — удивился Зотов.

— Так точно. Она достала. Сергей сам говорил, — словоохотливо подтвердил Саша. — Не иначе, как среди ее поклонников меховой король завелся. Сначала ей шубу достал, а потом вот шапку для мужа, чтобы, значит, у того подозрений не было.

— Почему именно поклонник? — усмехнулся Зотов.

— Артистка! — Саша лукаво блеснул рыжими глазами. — Так сказать, специфика производства. — И неожиданно хмуро добавил: — Между прочим, об одном я уже знаю. Правда, не меховой король, а артист. По фамилии Залесский.

— Слухам не верьте, Лобанов. Мы Лену тоже знаем, — строго сказал Зотов. — А вызвал я вас вот зачем. На эту кражу выезжали?

Он указал на сводку.

— Так точно.

— Расскажите подробнее. Она меня интересует.

— Слушаюсь. Дело, значит, было так…

Когда Лобанов ушел, Зотов долго еще раскладывал карандаши на столе, перебирая в уме полученные сведения. Он с тревогой и раздражением отметил, что дефицитные вещи в письме упоминаются не зря, это не «липа». Итак, Лена?.. Гм… Придется, кажется, проверить и эту версию. Но пока что надо уточнить пункт второй.