Галина Романова - Неплохо для покойника!

— Оставь, Лизавета, — сморщилась я, останавливая ее дальнейшие откровения. Меньше всего мне хотелось сейчас слушать о том, каков Сергей Иванович в постели.

— Ладно, вижу тебе не до меня, — согласно кивнула она. — А чего вообще приходила-то?

— Дела, — уклончиво ответила я и следом за ней поднялась со ступенек.

Лизка процокала каблучками вверх по ступеням, но неожиданно остановилась и свесила голову над перилами.

— Анна, — позвала она.

— Чего? — устало спросила я, задрав подбородок.

— Я совсем забыла тебе сказать… Помнишь, я говорила, что видела твою подругу на вокзале с железнодорожным билетом в руках?

— Помню, ну и?.. — сразу насторожилась я.

— Моя хорошая знакомая работает в билетной кассе. Так вот, она ее неплохо знает.

Когда-то строила гараж и обращалась к подруге твоей за какими-то стройматериалами…

— А покороче нельзя? — перебила я ее на полуслове. — Меня не интересует одиссея строительства гаража твоей приятельницы.

— Понятно, но я к чему это говорю-то? — Лизка нетерпеливо облизала нижнюю губу. — Она сказала, что подружка твоя ездит в Частые Дубравы.

— В Частые Дубравы? — машинально переспросила я. — А ты ничего не путаешь?

— Ань, я сегодня не пила. Зинка так и сказала: Антонина, говорит, раза три у меня билет туда покупала и всегда один. Она ее спрашивает, где муж-то твой? А та говорит, мол, муж тютю, нету мужа…

Лизка еще что-то говорила мне вслед, но я ее уже не слушала.

«Частые Дубравы… Частые Дубравы…» — раз за разом повторяла я, силясь вспомнить, что же так смутило меня в названии этого довольно-таки отдаленного от нашей области поселка. Что-то было связано с этим местечком…

Стоп! Так и есть!

Однажды на отдыхе, когда мы загорали с мужьями на пляже, Антонина, лежа на животе и уткнувшись носом в махровое полотенце, в полудреме пробормотала:

— Моталась тут по командировкам и на местечко одно набрела. Местечко просто прелесть…

— Какое местечко? — не сразу поняла я, разморенная солнцем и ласковым прикосновением пальцев Тимура к моей спине.

— Частые Дубравы называется-… — сонно ответила Тонька. — Место просто сказочное…

Тишина, уединение.

— С каких это пор тебе уединения захотелось? — встрял Тимур, медленно перемещая пальцы по моему позвоночнику. — Ты же без людей не можешь.

— Так-то оно так, да может наступить такой момент, когда мне захочется укрыться от всего мира. Так вот, лучшего места не найти…

Вся эта сцена, занявшая минут пять-семь, мелькнула в памяти за какие-то доли секунды.

В голове сразу что-то щелкнуло и завертелось.

Имена, события, даты мгновенно расположились в хронологической последовательности.

Все сразу обрело предельную ясность, внося в душу ни с чем не сравнимое облегчение. Единственно, что отравляло мне жизнь в этот момент, так это то, как вероломно была использована моя природная доверчивость.

— Алло! Кто это? — глухо пробормотал Семен Алексеевич, затем прокашлялся куда-то в сторону и уже более твердо сказал:

— Говорите, я слушаю!

— Семен Алексеевич, добрый вечер, это я, — виновато шмыгнула я носом и примолкла в ожидании гневных восклицаний.

Но вопреки ожидаемому, шеф остался спокойным. Несколько секунд он шумно дышал в трубку, последовало даже что-то, напоминающее короткий смешок, а затем с легкой долей укоризны он произнес:

— Эх, Аннушка! Скорее уже доброй ночи!

Час-то уже какой… Как ты? Как здоровье? Все нормально? Откуда звонишь? Хотя о чем я спрашиваю, в такой час, в такую погоду из дома выйдет разве что сумасшедший…

— Я именно таковой и являюсь, — стараясь казаться беззаботной, лаконично ответила я на град его вопросов. — Со мной все в порядке, со здоровьем тоже, а звоню я с вокзала…

— Что?! — По интонации было заметно, что шеф удивлен. — И можно узнать, куда ты собралась?

— В Частые Дубравы. Мой поезд через сорок пять минут. Выслушайте меня, Семен Алексеевич.., пожалуйста.

Я набрала полную грудь воздуха и принялась тараторить в трубку, поэтапно выкладывая свой дерзкий план.

Многое из сказанного он не понял, потому что то и дело заставлял меня возвращаться к началу рассказа. Семен Алексеевич перебивал меня в самых неподходящих местах, отчего рассказ мой получился скомканным и сумбурным.

— Вы поняли? — закончила я вопросом свое повествование.

— Единственное, что я понял, так это то, что ты снова суешь свою голову в петлю! — Глухое рокотание, нарастающее в голосе шефа, свидетельствовало о том, что он в гневе. — Тебе Михаила твоего мало? Куда-то ведь он ездил?! А вернувшись, нашел смерть! В общем, так! Сидишь на вокзале и ждешь меня!