Галина Романова: Последняя ночь с принцем

Рот по-прежнему тискала чужая жесткая ладонь.

Дышать становилось совершенно нечем. Еще минута-другая, и она точно потеряет сознание. Сил не осталось вовсе, их не осталось даже на то, чтобы размахивать руками и цепляться за чужие пальцы, зажавшие ей рот.

Мужчина почувствовал, что она слабеет, и потащил ее от окна обратно к забору. Он шел тем же самым путем, каким до этого пробиралась она. Зачем он туда шел и что он собирался там делать, Рита могла лишь догадываться. Протиснуться вместе с ней сквозь небольшой пролом он вряд ли сумеет.

Но он упорно продолжал тащить ее именно туда. Ее ноги болтались в воздухе и били его по коленкам.

Все ее обмякшее тело, наверное, было достаточно тяжелым, и тащить его вот так — прижав спиной к себе и зажимая при этом ей рот — ему было совсем неудобно. Но он все равно тащил.

«Он меня сейчас задушит, — подумала Рита со странной расслабленностью, сделавшей течение ее мыслей вялым и неторопливым. — Видимо, это маньяк! Если бы это был охранник, он бы поднял шум. Если бы Кораблев — тоже. А так, крадучись, может действовать только маньяк. Или… Или Баловнев. Настоящий Баловнев, задумавший избавиться от всех сразу свидетелей и решивший начать с меня… Интересно, где он станет меня душить? Прямо здесь, в саду под яблоней, или перебросит через забор, а потом уж…»

Спасение пришло совершенно неожиданно.

Только что она висела в чужих крепких руках, задыхалась от страха и нехватки кислорода, как неожиданно почувствовала, что падает на спину. Вернее, на спину начал падать мужчина, что напал на нее, а она падала на него сверху уже, так сказать, за компанию. Руки, с недюжинной силой удерживающие ее все это время, разомкнулись и с тихим шорохом упали в траву. Мужчина затих и не шевелился больше.

Надо было делать ноги, как выражались ее малолетние племянники. Она скатилась с него на бок, неловко перевернулась на живот и поползла. Но поползла она не к пролому в заборе, куда направлять ее категорически отказывался инстинкт самосохранения, а в противоположную от забора сторону. Туда, где дружелюбно светились фонари, окаймляющие дорожку от въездных ворот до входа в дом.

В будке охранника, рассуждала она, наверняка есть телефон. Нужно туда добраться и позвонить в милицию. Пускай приезжают и разбираются со всем этим добром сами. У нее не осталось ни сил, ни желания, ни смелости. Она трусила отчаянно, и трусость эта не позволила ей посмотреть в лицо человеку, напавшему на нее сзади. И не позволила задаться вопросом: с чего это он нес ее нес, а потом вдруг ни с того ни с сего упал. Она ползла по мокрой от ночной росы траве, совершенно не чувствуя холода, и с надеждой поглядывала на будку охранника, с каждой минутой становившуюся все ближе и ближе.

Если и впивались в ее подсознание какие-то посторонние звуки и шорохи, она старалась их не слушать и не задумываться над их происхождением.

Доползти Рита не успела. Человеку, с мрачной ухмылкой наблюдающему за ее малопривлекательными передвижениями по ночному саду, надоело брести чуть в отдалении. Он сделал два широких шага в ее сторону и встал прямо на том самом месте, где через мгновение должна была оказаться ее голова. Рита уперлась лбом в его ботинки и какое-то время лежала не шевелясь. Потом медленно приподняла голову, увидела перед собой непонятно откуда появившийся мужской силуэт и коротко взвизгнула. Визг получился так себе, совсем неубедительный. Он скорее напоминал сип и, уж конечно же, не был слышен тому, кто стоял теперь у ворот дома и старательно жал на кнопку домофона, стараясь его реанимировать.

— Привет, — тихо молвил он, опускаясь перед ней на корточки. — Не холодно на сырой траве?

— Н-не-ет, нормально, — прошептала Рита, поражаясь скорее не его появлению, а тому, что может еще хоть что-то говорить. — Там кто-то стучит в ворота.

— Пускай себе стучит. Мало ли народу блуждает по ночам в окрестностях? У Кораблева вполне могли появиться новые знакомые. Так ведь?

— Наверное… — На последнем слоге ее зубы очень отчетливо клацнули, и Рита поспешила сесть.

Лежать у его ног в распластанном состоянии она сочла не совсем уместным. — Ты как здесь оказался?

— Так это вообще-то мой дом, Марго, — коротко хохотнул Кораблев — тот, что был самозванцем, пребывая в ее соседях, и который на вполне законных основаниях разгуливал теперь по этому саду. — Стоит ли объяснять?

Да, действительно. Стоило ли ему объяснять ей обо всех причинах, побудивших его совершить то, что он совершил.