Анатолий Вилинович - Фальшивомонетчики

— Если у вас есть что-нибудь стоящее, в чем я еще не уверена, то вы можете получить деньги. Сколько?

Женщина немного помолчала, а затем спросила:

— А почему вы, как другие, не бросились к телефонам, чтобы первой передать сообщение в газету?

Теперь Делла Стрит помолчала, разглядывая загадочную незнакомку.

Ей было лет тридцать, шатенка, карие глаза, в которых было тревожное ожидание ответа на свой вопрос, смотрели на газетчицу испытующе. Было заметно, как она сильно сжимает небольшую кожаную сумочку в руках.

— Потому, — ответила Делла, — что эту скупую информацию полицейского комиссара, я передала в редакцию раньше.

— Вы знали, что Ранский принял яд в камере? — подняла брови женщина. — Этого никто не мог знать, кроме полиции…

— Может быть, зайдем в бар и поговорим обстоятельно? — спросила Делла. — Как ваше имя, незнакомка?

— Нет, в бар я не пойду. Зовут меня Карина. Вот мой адрес, телефон. Но вы можете позвонить мне, прийти по адресу только в том случае, если вы или ваша газета готова будет заплатить мне за мою информацию десять тысяч долларов. Вот всё, что я могу вам сейчас сказать, — открыв сумочку она извлекла оттуда визитку и подала её репортеру.

Делла взяла, прочла и ответила:

— Ну знаете, таинственная незнакомка, давать согласие на покупку информации за такие большие деньги, не зная, что это за информация… покупать кота в мешке, — качала головой девушка. — В двух словах, о чем эта информация?

— Речь идет о Ранском и о других. Больше я пока сказать ничего не могу, пока не будут деньги…

Карина круто повернулась и зашагала прочь. Делла некоторое время смотрела ей вслед, затем заспешила в редакцию.

Делла Стрит была душой газеты. Редакция её занимала только три комнаты. Штат состоял из пожилого главного редактора Джона Барнета, репортера Ганса Винемана, двух машинисток и Деллы Стрит, на которой всё в этой маленькой редакции держалось на ней. И только благодаря её усилиям «Сентраль крик» не была убыточной.

За плечами у Деллы была головокружительная карьера. В 18 лет она начала работать машинисткой в «Геральд трибюн». Обнаружив в себе репортерский талант, она вскоре перешла в «Сентраль крик» и с успехом стала делать там страничку детективного жанра. Делла много работала, ей удалось найти свой стиль, её признали читатели. Но напряженная жизнь репортера, нелегкая, иногда опасная, работа и регулярное недосыпание подорвали её здоровье. Она заболела. Некоторое время не работала.

Когда вернулась в строй, то увидела, что тираж её газеты заметно упал. С появлением Деллы в редакции, газета как будто проснулась от упадничества. Тираж её начал постепенно расти.

У Деллы были светлые волнистые волосы и голубые глаза, лучившиеся энергией и любопытством. Её ум журналистки, одержимость, заражали всех в редакции работоспособностью.

В этот день Делла вошла в свой кабинет и застала там Ганса Винемана и какого-то атлетически сложенного субъекта. Они развлекались игрой в шахматы. При виде девушки они встали, собираясь уйти.

— Прости, Делла, что мы здесь расселись. Но мы не ожидали, что ты так скоро вернешься, — сказал её коллега Винеман.

Делла внимательно посмотрела на одного, на другого незнакомого ей человека.

— Ты не знакома с мистером Гарри Доном? — поспешно сказал затем Ганс. — Гарри, это мисс Стрит. Та самая мисс Стрит.

Дон с почтительным восхищением взглянул на Деллу.

— Рад познакомиться, мисс Стрит, — вежливо сказал он. — Я ваш горячий поклонник. Не пропускаю ни одну вашу статью. Я не знал, что это ваша комната.

— Ты и не подозреваешь, Делла, какая известная персона — наш Гарри. Он частный детектив из Лос-Анджелеса.

Дон смущенно почесал нос, двинул плечами.

— Ладно, можете играть пока здесь, — сказала девушка. — Мне всё равно нужно поговорить с главным. Ганс, желаю тебе выиграть у известного, как ты сказал, детектива партию.

Она вышла из комнаты, и оба мужчины посмотрели ей вслед.

Делла вошла в кабинет главного редактора и закрыла за собой дверь.

Джон Барнет был пожилой стройный мужчина среднего роста с гладко причесанными седыми волосами и проницательными светлыми глазами. Он сидел за письменным столом, заваленным бумагами, газетными вырезками и фотографиями. Услышав шаги Деллы, он оторвался от работы.

— Ах, это ты, Делла, — проворчал он, — Ни минуты покоя. Беда с вами. Что тебе нужно сейчас? О Ранском ты ведь уже сообщила.

Его деланая суровость не погасила ласковый взгляд, которым он окинул стройную фигуру Деллы. Рассмеявшись, она присела на край его стола. Она любила этого пожилого человека, частично и за его прямоту.