Эдгар Бокс - Смерть идет по пятам

- О чем, черт побери, ты думаешь, Питер?

- Я не думаю...

- Все мужики думают только об одном. У-у, мерзкие грубые создания.

- Если тебе не нравится, я достану тебе шестнадцатилетнего мальчика.

- И что, черт побери, я буду с ним делать?

- Воспитанность вынуждает меня молчать.

- Это все будет в газетах, да?

- Что? Шестнадцатилетний...

- Ну, ты и придурок! Я говорю о смерти миссис Брекстон. - Ну конечно.

- Как тебе повезло, да? Это как раз по твоей части.

- Меня нанимали совсем не для расследования убийства миссис Брекстон.

Сказав это, я вдруг неожиданно подумал: "А почему бы и нет?". Это, конечно, могло показаться диким, но разве нельзя предположить, что миссис Вииринг ожидала возможных неприятностей и наняла меня на всякий случай. Она из тех, кто любит предусмотреть все заранее. И тут мне пришла в голову мысль - а не помогла ли она сама своей племяннице уйти в лучший из миров. Мотив был неясен, но судить о мотиве вообще было невозможно, потому что никого из гостей я ранее не знал. И все же, несмотря ни на что, миссис Вииринг вполне была способна на это, представляя собой странное сочетание бешенства и предусмотрительности. Что ж, это была вполне здравая мысль.

Лиз заметила, что я неожиданно замолчал.

- Послушай, о чем это ты думаешь? Прикидываешь, как бы меня совратить, да?

Я фыркнул.

- Ну что ты за женщина! У тебя нет ни малейшего интереса к мужчинам, даже к такому великолепному образцу, как я, и, тем не менее, ты день и ночь думаешь о том, как бы тебя совратили...

- И о собственном доме. Небольшой двухкомнатной квартире в Питер-Купер-Виллидже. С холодильником, забитом продуктами фирмы "Бродсай". С клэпповским детским питанием на полке, с очаровательной пухленькой малышкой, периодически писающейся в подгузники "Бэби-Лерой" из супермаркета "Маки".

- Боже! Да ты хоть завтра готова замуж! Лиз снисходительно улыбнулась.

- Женщины всегда к этому готовы. Кстати, я веду раздел для молодоженов в одном из нью-йоркских журналов, правда, не в "Харперс Базаар". То, что я пишу, предназначено для людей среднего достатка. За описание семейного счастья мне платят тридцать пять долларов в неделю. Ты даже не представляешь, какая из меня получится хорошая жена.

- Но для свадьбы нужно больше.

- Чем тридцать пять долларов? Пожалуй, да. Думаю, придется найти какого-нибудь богача. Но серьезно, Питер, ты действительно считаешь, что Брекстон не убивал своей жены? Насколько мне известно, обычно бывает наоборот.

- Даже не знаю, что и подумать.

Это было мое самое откровенное признание и наиболее Точное. Затем я взял с Лиз слово, что она будет молчать, и мы вернулись обратно в клуб.

Все уже достаточно поднабрались. Самые приличные люди разошлись по домам. Один козел валялся в драбадан пьяный - при виде его невольно сразу же вспоминалось, что случилось с подобным же типом в одном из туалетов на Лонг-Айленде. Муж и жена (чужой муж и чужая жена, конечно) страстно обнимались в темном углу зала. Университетская компания, великолепная банда загорелых животных, горланила песни и от счастья ржала. Из долетевших до меня обрывков их разговоров я понял, что они планируют внезапный набег на Саутхэмптон.

Мне сразу же представились искореженные автомобили, выбитые стекла телефонных будок.

Что поделаешь, молодежь!

И эта самая молодежь предстала мне на этот вечер в блаженной форме Лиз Безземер. Ее дядюшка и тетушка уехали домой, а те козлы, которые пытались завоевать ее расположение, либо расползлись с девицами более доступными, либо бесцельно околачивались среди припаркованных автомобилей.

- Слушай, а не махнуть ли нам в Монток?

Эта блестящая идея пришла в голову Лиз, когда мы медленно скользили по танцевальному залу, вальсируя под музыку фокстрота.

Вообще-то у меня нет чувства ритма и ничего, кроме вальса, я танцевать не умею, зато его я танцую довольно хорошо и под любую музыку.

- Пойдем пешком?

- Нет, поедем. У меня есть машина... По крайней мере, я так думаю. Надеюсь, тетушка отправилась домой в автомобиле наших гостей.

Тетушка действительно так и сделала, оставив нам великолепный "бьюик" с открытым верхом.

Лиз забралась на место водителя, и я устроился рядом. Мы помчались по середине прямого шоссе, которое на протяжении всего пути до Монтока, песчаной оконечности Лонг-Айленда, шло параллельно дюнам.

Луна почти ослепляла нас, светя нам прямо в глаза. Мы остановились задолго до Монтока, свернули с шоссе и направились по песчаной дороге, которая заканчивалась у самого Атлантического океана. Затем расположились между двумя дюнами в миле от ближайшего дома и занялись любовью.