Владислав Вишневский - Следы на воде

— А, ты в этом смысле. Нет, твоя Светланка не серая шейка, она…

— Она, конечно. Это я образно.

— Да… А у Наталки оказывается такие глаза, такие… Представляешь?

— Представляю…

— Я обязательно на неё женюсь.

— Ты?

— Да, на ней. Потому что лучше её никого нет… Просто быть не может. Ты знаешь, она же младше меня, обе они, на два класса, а такая серьёзная, такая порой строгая… Я никого так не слушался, как её. Представляешь? Умная такая, она отличница, как начнёт что-нибудь рассказывать — заслушаешься. Как энциклопедию почитаешь. Нет-нет, энциклопедия — это не интересно. Как в театре побываешь.

— Нет, театр мне не нравится, там не живое всё, надрывное. — Кисло кривится Серёга.

— Да я не про тот театр говорю, я про тот, который слышу, когда она говорит.

— А! У меня так же! Я с моей Светланкой глупым пацаном себя чувствую, как дошкольник. Прыгать хочу, скакать. Как придурок. Придурок я, да, придурок?

— Н-н-нет, конечно! У меня так же. У них природа другая. Женщины. Они… они… матери по природе. Знаешь же. От них вся природа человеческая пошла. И от нас тоже.

— Ага! Такие маленькие ещё… Молодые, в смысле, а…

— Согласен. Представляешь, я заметил, и мне совсем не странно, наоборот, я серьёзно — скажи она мне — умри! — я умру! Скажи она — лети — полечу. Смешно, да?

— Ты что, нет, конечно. Я тебе хотел сказать, что и у меня так же, только… Ты только не обижайся, Валька. Ты — это ты! Навечно. А она… Она очень мне нужна. Навсегда! Я без Светы жить не могу. Это серьёзно! Ты не обиделся, не обижаешься?

— Ну нет, конечно. У меня так же. Ты для меня всё. А она…

— Ты ей уже сказал?

— Нет. Я боюсь!

— И я тоже. Вдруг… она… другого кого… полюбит, а?

— Ты что, Серёга, друг, да таких ребят как ты, во всём городе нет, ни в школе, ни во дворе. А как ты с точки мяч в кольцо бросаешь? Десять из десяти! Ты лучший. Я знаю. И она знает. Знает-знает. Это же видно!

— А я всё равно боюсь.

— Я сам боюсь…

В Лондоне утро уже наступило.

Над проливом Ла-Манш светило восходящее солнце, чистое-чистое и яркое, а над островом зависла плотная облачная шапка. Как своеобразный нахмурившийся рубеж, окантовка. Пряча под собой береговую линию изрезанную многочисленными заливами, речными эстуариями, и прочим… Но шапка плотным «валиком» зависла только над побережьем, при подлёте. Дальше пошли воздушные прогалины, открывая омытую солнцем, просыпающуюся величественную своей необычной красотой страну.

Натовский тяжёлый военно-транспортный самолёт, до отказа заполненный тёмно-зелёными армейскими ящиками, тормозя двигателями и закрылками, вдавил Фила в жёсткое боковое сиденье, мягко затем приземлился на базе военного аэродрома, расположенного близ столицы Великобритании. Кроме военнослужащих и грузовиков, под крылом Фила уже ждала легковая машина с тонированными стёклами. Фил пересел в неё…

Водитель и человек в штатском, вопросов Филу не задавали, только приветливо кивнули головами. Поехали.

— Ну что, сынок, отдохнул? — как всегда дымя сигарой, с весёлой усмешкой поинтересовался сэр Сандерс, при виде благополучно вернувшегося с задания спецсотрудника в своём кабинете на Воксхолл Бридж роуд. — Извини.

— Вполне. — Серьёзно ответил тот, и поморщился от едкого дыма.

— Не обижайся, — не поверил шеф, поднимаясь из-за рабочего стола. — Времени, сынок, нет. Работу нужно одну маленькую сделать. Потом и отдохнёшь. Обещаю! — Сэр Сандерс даже клятвенно руку, и сигарой в ней, к небу поднял. — Веришь?

— Верю, сэр. Я готов.

— Ну и отлично. Тогда давай прокатимся, — неожиданно игриво предложил он. — Что-то в горле пересохло. Выпьем по… чашечке… Кока-Колы! Ха-ха!..

Но ни в один ресторан, ни в одно кафе они не поехали. Водитель шефа, покружив по центру города, вывел лимузин на Оксфорд стрит, свернул на Бейкер стрит, проехал по ней, обогнул Регент парк, и понёсся на Северо-запад…

Фил не спрашивал. Шеф не пояснял, молча курил сигару. Полуприкрыв глаза, слушая из стереодинамиков автомагнитолы классические фортепианные пассажи, направлял дым в систему очистки воздуха в салоне. Наконец машина свернула с широкой автострады на неприметную улочку, потом и в проулок… Остановилась возле ворот неприметного коттеджа. Ворота тотчас послушно открылись. Сэр Сандерс, глянув на Фила, выразительно шевельнул бровями, приехали.

Дверь сэр Сандерс открыл своим ключом. В доме никого не было.

— Наша собственность. Негласная естественно. — Пояснил шеф, указывая на хорошо обставленное, но безлюдное пространство. Одна из многих, понял Фил, оглядывая гостиную комнату. Шеф угадал мысли Фила, махнул рукой. — Здесь не опасаясь можно говорить. Сейчас столько служб любопытных развелось, столько техники всякой, столько завербованных стукачей. Не знаешь, где и кашлянуть спокойно можно. Здесь можно. Присаживайся, сынок, пока вдвоём поговорим. Тебе чего-нибудь налить… скотч, тоник, воду?