Сергей Бакшеев - Дамский выстрел

Виктор Дорин пинает пленника в плечо.

— Ну что, комитетчик, как ты меня вычислил? Рассказывай.

«Это не я. Это Светлый Демон раскусила тебя, сволочь», — едва не вырвалось у Коршунова.

Дорин словно слышит его мысли.

— Кстати, к Игорене вы вдвоем приходили. Где твоя баба?.. Молчишь? Ну ладно, с ней я потом разберусь. Не впервой. Заодно и удовольствие получу. Говорят, у нее золотая побрякушка в пупке. Свежий прокол, с кровью. Это меня заводит.

Коршунов поджимает ноги, пытается подняться.

— Лежать! — хлопает тяжелой рукой Дорин.

— На пирсинге ты и прокололся, подонок! У всех твоих жертв был пирсинг, и все они убиты, когда ты возвращался на берег!

— Закон природы. Каждый морячок после плавания бежит по девкам. Первые бордели знаешь где появились? В портах. Для нас, изголодавшихся моряков.

— Вот и ходил бы по шлюхам.

— Ты меня, комитетчик, не учи. Сладость — она для каждого своя. — Он задумывается, что-то вспоминая, потом нервно спрашивает: — Но как вы, гады, меня вычислили? Ведь Истомина хотели колоть. Он мне сразу отзвонился после вашей встречи. Так что я ждал гостей. И дождался.

— В прошлом году ты задушил парня. Он был спортсменом. Истомин не справился бы с ним.

— Было дело. Защитник неожиданный нашелся. Пришлось и его…

— Гад!

— А Игореня сдулся, да… Он и раньше-то не был силен. И парня бы того точно не смог задушить. Это дело непростое. Знаешь, как надо? А вот так!

Сильные руки дергают голову Коршунова и вцепляются в горло. Большие пальцы Дорина охватывают шею сзади, а спереди согнутые пальцы давят костяшками на кадык. Кирилл беспомощно хрипит, а Дорин спокойно комментирует:

— Душить надо костяшками, это надежнее. Палец можно отогнуть и даже сломать. Это я на собственном опыте изучил. — Он разжимает руки. Коршунов стукается головой о дно лодки и хрипло кашляет. Дорин продолжает объяснять: — Моя первая, ее Ингой звали, необычное имя, потому и запомнил, а многих и знать не знал. Так вот эта Инга, сука, мне мизинец сломала. Я ее душить, а она мизинец подцепила и как дернет… С тех пор я свои пальчики берегу, сгибаю.

— С Ингой дружил Истомин, — хрипит Коршунов.

— Ну и что. А мне она тоже нравилась. Я тогда уже капитаном был и сумел отфутболить старлея в последний вечер. Хотел по-доброму девку вздрючить. Но все пошло не так. И знаешь, я получил ба-альшое удовольствие, несравнимое с обычным сексом. А тело пришлось спрятать, чтобы у Истомина вопросов не возникло. Сбежала девка, да и ладно. Обиделась и сбежала. Но он все равно чего-то подозревал. Пришлось держать его под контролем. Сначала на одном эсминце служили. А потом, когда меня в Балтийск перевели, я и Истомина к себе подтянул. Он, сукин сын, заметил, как я на пирсинг реагирую. Даже дочь свою с проколотым пупком выгнал из Калининграда, когда увидел меня рядом. Но я не зря его при себе держал. На него подозрение пало.

— Теперь я знаю, что это ты.

— Свои знания ты унесешь в могилу. А Истоминым займутся другие. Представляешь, его сегодня совесть замучила, и он выбросился из окна. Напился до усрачки — и вниз с пятого этажа. Обычная смерть алкаша. Я в этом ему помог, разумеется. Улики подбросил. Пускай в последний раз мне Игореня послужит.

Мотор работает тихо, лодка идет медленно. Коршунов догадывается, что убийца не хочет привлекать внимание излишним шумом. Это шанс, стоит потянуть время.

— И бомжа ты сбросил?

— Какого бомжа?.. А, в «Закопанном роботе». Пару раз в противогазе туда явился с красным фонариком, попугал непрошенных обитателей. Не хотел, чтобы Ингу нашли. Первый раз я себя плохо контролировал, мог и следы оставить. Надо было страховаться.

— Поэтому и мать ее убил?

— Пришлось. Неопознанный труп лучше опознанного.

— Зря старался. У тебя ничего не выйдет.

— Это почему же? Ты, что ль, помешаешь? Да я тебя сейчас в море скину. Камень к ногам — и за борт. Там повстречаешься с моими красотками. С десяток их где-то здесь разбросано. Только одна всплыла. Первая после возвращения на Балтику. Булыжник был неудачный, круглый, соскользнул. С тех пор я бордюрный камень использую и скотч вместо веревки. Он не размокает. Учусь на собственных ошибках.

— Учебников для маньяков нет.

— Ты хочешь меня обидеть? Не парься. Маньяк, не маньяк — не знаю, что это такое. Вот у меня сосед — рыбак до мозга костей. Взахлеб рассказывает о своих удачах. Кто он? Маньяк, одно слово. Другие от футбола тащатся или на картинки онанируют. Тоже маньяки. А мне живую плоть подавай, которая ради красоты на боль пошла. Я ей помогаю раздвинуть границы боли. Начинаю это еще в машине.