Екатерина Хаккет - Уроборос

– Я делаю то, что должен. – Упреки сестры подействовали на Цепного Пса отрезвляюще. Она его невозможно бесила одним лишь своим видом и тем, что так часто пыталась пробудить в нем совесть.

Камуи посчитал, что продолжать разговор с ней бессмысленно. Он раздал указания появившимся перед ним парням, и те без вопросов поместили спящее тело Барри на один из дальних диванов VIP-зоны. Теперь дело оставалось за малым – Мацуда выполнил желание Джиллиан, и теперь его ожидала приятная награда, а также очень радовала мысль, что в поисках Леона он продвинулся ещё на один шаг.

Игнорируя Анко, что ходила за ним по пятам с просьбами отпустить новоявленного пленника, Камуи включил его телефон и обнаружил множество пропущенных звонков от некой «Лидии-ангела» и неизвестного «ЛД». Последняя аббревиатура пробудила в Цепном Псе очень сильный интерес.

Мы все ретировались на кухню после завершения суда. Иззи сделала всем кофе, и даже Гилберт Дайм с Велисаром не отказались от горячего напитка. Я сидел за столом напротив отца, Изабелл напротив Хранителя. Все молчали. Каждый думал о чем-то своем, поддаваясь унынию, я же думал о грядущей смерти. Кружка кофе тряслась в руках от представляемого будущего. Я не хотел умирать. Не хотел, чтобы всё так закончилось. Джиллиан являлась мне перед мысленным взором, стоило только закрыть глаза. Я не желал терять её и мать. Дышал только ради того, чтобы их защитить.

Однако же…

Я ненароком перевел взгляд на отца. Он показался мне ещё более угрюмым, чем раньше. Жевал нижнюю губу и смотрел в никуда глазами мертвеца, переполненными вселенской скорбью. Несомненно, что-то терзало его изнутри. Возможно, он даже винил во всём себя. А я же не знал, кого винить в случившемся. Каждый из нашей четверки внес свою лепту в приговор. Все мы оказались виновны в том, что произошло. Все – без исключения. Но у меня оставался один вопрос: справедлив ли был вынесенный вердикт?

Первым подал голос Гилберт Дайм, когда поднес кружку кофе к губам.

– Я думаю, все всё поняли? – по интонации его вопрос больше напоминал утверждение. – Стоит вам переступить порог дома, как вы будете предоставлены сами себе. Будете сами отвечать за свою судьбу и жизни. Мы ничем не сможем вам помочь в случае опасности. У нас найдутся более важные дела – ещё один суд.

Велисар, так же как и Иззи, с неприязнью покосился на моего отца. Я переглянулся с каждым из них и понял одно – все мы подумали об одном и том же. Гилберт Дайм только что озвучил страхи каждого. По плохо скрываемому оттенку отчаянья в лице темноглазого Хранителя с монгольских земель я мог предположить, что очередной суд для него то же самое, что для нас с Иззи смерть. Все мы боялись дальнейшего развития событий. И никто, даже Хранители, не знал, что ожидало нас всех впереди.

Как только Дайм-старший отпил немного кофе и поставил кружку на ровную поверхность, сработал какой-то спусковой механизм. Ни с того ни с сего Велисар треснул кулаком по столу, и стоящие на нем предметы чуть не перевернулись. Его вновь перекосило от злобы и раздражения.

– К черту это всё, – злобно пробасил он и рывком поднялся с места. – Мне надоело быть пешкой. Бездумной собачкой на привязи! – мужчина животными глазами осмотрел нашу компанию, после чего вдруг протянул руку опечаленной Изабелл. – Идем со мной. Мне всё это надоело.

– Куда? – сорвался вопрос с её губ.

– Поговорить.

Конечно же, он мне соврал. Велисар в данном случае не был настроен на разговоры. Впервые за долгое время я смог прочитать по его виду всё, что творилось в его древней душе – читал его мысли, но запрещал заглядывать в свои. Хранитель словно открылся. Перестал постоянно менять маски равнодушия и строить из себя надменного типа с врожденным хладнокровием. Что-то выбило почву у него из-под ног, и он ослаб. Стал ничтожен, как раздавленный цветок на скоростной трассе. Даже я почувствовал его слабость, и это разозлило мужчину ещё больше.

Я понял, что он задумал, и поэтому схватил Иззи за руку до того, как она поднялась из-за стола. Девушка и так многое пережила за этот вечер, и новые испытания ей были ни к чему.

– Останься здесь, – бережно попросил я её, но она сразу беззвучно отстранилась. В ярком свете кухонных ламп взяла за руку Велисара и исчезла с ним в темноте комнаты с лестницей, так и не допив кофе. Только горячие струйки пара кружили над её одинокой белой чашкой.

Тишина снова поглотила кухню. Мне с сильным нежеланием пришлось её оборвать – я хотел узнать свою судьбу и то, чего мне стоит опасаться. Сидеть и молчать – бесполезно.