Екатерина Хаккет - Уроборос

В коридоре квартиры через крик рыжей бестии послышались другие испуганные голоса – «Псы» сбежались на шум и теперь ломились в дверь, что закрыл собой толстый мальчик. Камуи же тем временем, не выказывая никаких эмоций, подошел к одиноко стоящей тумбе в углу комнаты и достал из первого ящика пистолет. Передернул затвор. Его глаза были как стекло, пусты и бездушны. Хитрая ухмылка померкла, открывая дорогу бесстрастию. Быть может, в его чертах промелькнуло разочарование, но через долю секунды от него не осталось и следа.

Мацуда – Цепной Пёс подошел к кричащей бледной туше с окровавленным лицом и, хладнокровно наставляя на Тори пистолет, еле слышно пробормотал:

– Незаменимых нет.

Прогремел выстрел, и крик оборвался так же резко, как и начался. Пуля размозжила девушке череп. Рыжие локоны в момент слиплись от вытекшей крови. На полу образовалась лужа, а Тори наконец обрела покой. Но её глаза, полные необъяснимого ужаса и осознания смерти, Джиллиан никогда больше не сможет забыть. С того самого вечера вид знакомой девушки с пробитой головой не выходил у Литербрук из головы. Та картина перекрыла всё. Изменила её мышление, понимание жизни. На глазах Джилл убили человека, и это стало началом конца. Сердцем она понимала, что Камуи – чудовище, человек с покалеченной душой, но, с другой стороны, она так же поняла, что всегда была такой же, как он. Таким же кровожадным монстром, получающим удовольствие от мучений других людей. Девушка боялась своих желаний. Своих новых мыслей. Но пути назад у неё уже не оставалось. И она не могла даже представить, как теперь жить с этими ощущениями и познаниями новой жизни.

Ход мыслей Джиллиан прервал короткостриженый парень в белой безрукавке, выросший у её дома на ступеньках по другую сторону крыльца. Его «ежик» на макушке стоял дыбом, а на лице отражалась усталость и тоска. От незнакомца пахло хорошим одеколоном, но от этого недоверие к нему только возросло.

– Чего надо? – фыркнула Джилл, даже не повернувшись к пареньку.

– Джиллиан, верно?

– Ага, – протянула она, невзначай взболтав вишневый сок в стакане. – Чем обязана?

– Я по поводу Леона, – уверенно произнес он.

Игнорируя чужака, девушка изогнула бровь, рассматривая темно-коричневый дом соседей и старенький пикап на тротуаре.

– Я его не видела уже давно. Ты пришел не по адресу, незваный гость.

– Он недавно пропал. И мне кажется, что он у вас, – не отставал парень.

– У кого «у нас»? – нехотя продолжила разговор Литербрук, раздражаясь из-за назойливости собеседника. Она хотела, чтобы её оставили в покое. Чтобы весь мир на мгновение пропал и оставил её одну со своими мыслями, чтобы она смогла выбрать путь, по которому идти дальше. Кем становиться. А вот мальчишка, что пристал к ней, только тратил её время зря.

– У «Цепных Псов», – так же серьезно произнес юноша, и Джиллиан бросила в его сторону гневный взгляд.

– Откуда ты вылез, парень? Кто ты?

– Я друг Леона. И зовут меня Барри, – его тон изменился, а вот усталый взгляд – нет.

– Друг? – скептично переспросила она. – У него нет друзей. Я тебя ни разу не видела с ним вместе.

– Мы общаемся сравнительно недавно.

– И что ты хочешь от меня, Барри? – в Джилл начал просыпаться гнев и одновременно любопытство. Она подумала, что всё складывается слишком просто.

– Хочу знать, где он, – с напором проговорил парень.

Девушка возмущенно хмыкнула:

– Полиция и Цепной Пёс тоже.

– Лучше не скрывай правду. Он не мог просто взять и пропасть. Вы его держите в плену, точно?

Его слова не походили на угрозу, но и этого хватило, чтобы заставить Литербрук зашевелиться.

– Слушай сюда, – разозлилась Джиллиан, поднимаясь со ступеней на ноги. – Если бы Леон был у нас, то некрологи в жалких газетёнках уже вовсю трепали бы его имя. У нас его нет, друг-Леона-Барри. Уходи. Я не желаю с тобой разговаривать. А если не уйдешь, будешь иметь дело с моими друзьями.

Человек хмуро помолчал, вероятно, обдумывая ответ, а потом отступил на подъездную дорожку в яркие лучи небесного светила.

– Какая же ты всё-таки тварь, – бросил Барри, обернувшись, и Джилл на мгновение лишилась дара речи от такой невероятной наглости. – Он любит тебя, а ты относишься к нему как к дерьму.

– Мне глубоко плевать, где он и что он. Всё, что было, – в прошлом. Он был для меня игрушкой… Или как домашняя послушная зверюшка, – прошипела та, сжимая руки в кулаки.

Парень помотал головой с полным презрением в тёмных глазах и скрылся за высокими кустарниками возле проезжей части вместе с маленькой светловолосой девушкой, что поджидала его в тени.