Андрей Бинев - Завтрак палача

— Ну, что замерли? — воскликнула она. — Берите же чемодан!

Кейт, совершенно растерявшись, бросилась вниз по лестницам и, пыхтя, ухватилась за пластиковую ручку чемодана. Но тот от собственной тяжести качнулся в сторону и мягко завалился набок. Тедди недовольно вздрогнул.

— Да что же это, милочка! — воскликнула дама. — Вы безрукая?

— Она не безрукая, Ритва Рийтта, просто твой саквояжик весит раза в два больше ее самой, — послышалось из мрака прихожей.

На свет выплыла Джулия.

— О! Джулия! Сестричка! — обрадованно воскликнула финка и широко раскрыла объятия.

Но Джулия на редкость ловко для ее тучности увернулась и с явной неприязнью посмотрела на вдруг осекшуюся даму.

— Прости, Джулия, дорогая моя! — неожиданно всхлипнула та, готовая разрыдаться. — Это все он, все этот проклятый Аймо, жирный боров! Он обокрал меня, оклеветал!

— Он оклеветал? — зло рассмеялась Джулия. — А я думала, это ты нас оклеветала! Разве не от тебя пришло письмо с такими незаслуженными упреками, что я долго не могла понять, не ошиблась ли ты адресом, отправляя нам свою бесцеремонную писульку. Мой муж… мой бывший муж… даже предположил, что ты двинулась умом.

— О нет, дорогая! — уже почти рыдала Ритва Рийтта. — Если я и двинулась умом, как справедливо предположил твой муж… то есть твой бывший муж, то лишь потому, что не могла пережить подлости моего бывшего мужа, этого чертового Аймо, чтоб ему гнить в преисподней, проклятому! Все деньги унес, мерзавец! До последнего цента!

Она вдруг осеклась и тут же, неведомым образом в секунду подсушив свои серые глаза, с почти неприличным, даже каким-то алчным, любопытством спросила:

— Так ты развелась? То-то я позвонила ему, а он ледяным голосом сообщил этот твой адрес. Боже! Как я сама не догадалась! Это ведь родовое гнездышко дядюшки Генри! Несчастный инвалид! До нас дошли печальные слухи, что он наконец отдал концы… Как жаль! Хоть мистер Кроу и был несносным старым бобылем, но все же, как ни крути, человек ведь… В некотором смысле… — Она оглянулась на растерянную Кейт. — А эта худышка твоя новая прислуга? Зачем ты ее держишь, дорогая! Она же не крепче муравья.

Джулия вспыхнула той яркой краской гнева, какой умеют пылать одни лишь пышки.

— Замолчи! Это не прислуга, а мой… друг… самый близкий, самый родной мне человек. Удивляюсь, что ты ее не помнишь! Это ведь Кейт, моя кузина. Ты должна была ее видеть лет восемнадцать назад у нас в Hampstead. Правда, тогда Кейт была еще слишком молода… Она моя дальняя родственница по линии покойной матери.

— Ах да, — хлопнула себя по лбу финка. — Кейт! Мышка Кейт. Она встречалась тогда с высоченным парнем, он что-то там делал в вашем Кембридже.

— Не что-то, — вдруг обиделась за бывшего мужа Кейт, — а был штатным инспектором по пожарной безопасности.

— Ох, прости, мышечка, — уже с симпатией посмотрела на Кейт финка. — А ты меня разве не помнишь? Тогда меня все называли просто Ритой. Еще ни один иностранец не запомнил моего полного имени. Как будто это не финское имя, а китайский иероглиф. А ведь так просто… Ритва, по-нашему, значит березка. Вот такая я!

Они долго еще препирались на пороге, но потом все же ввалились в дом, вместе с трудом подняв тяжеленный чемодан.

С того появления финки и начался их долгий путь к нам.

На первых порах, правда, показалось, что она — их спасение. О! Если бы они тогда знали, что территория, на которой сейчас безвыездно живут, когда-то частично принадлежала ей и ее появление — дурное предзнаменование их будущей судьбы!

Парк-отель «Х» впервые заглянул к ним в тот полдень под видом шумной и бесцеремонной Ритвы Рийтты. Только ведь и она этого еще сама не знала, да и знать не могла.

Финка выслушала историю подруг, с каждой из которых состояла в каком-то очень дальнем родстве, и наконец лучезарно улыбнулась.

— Леди! — заявила она авторитетно. — Вы не с того начали.

— А с чего нужно было? — спросили дамы в один голос и совершенно одинаково округлили глаза.

Ритва Рийтта победно усмехнулась:

— Вы повесили на себя старую никчемную табачную лавку, поддались этим жуликам-датчанам. Впрочем, они кого угодно надуют, таковы они все. Похуже шведов и норвежцев. Уж вы мне поверьте. А хуже этих могут быть только латыши и, уж конечно, эстонцы. Если бы вы знали, сколько раз все эти мошенники пытались надуть меня! Меня!!! — Она многозначительно подняла кверху палец. — С ними нельзя иметь дело.

— А с кем можно? — наивно поинтересовалась Кейт.