Андрей Бинев - Завтрак палача

Перспектива бесконечных, изнурительных и страшно дорогих судов с банком, с датчанами, с местными занудами из администрации была настолько туманной, что не хотелось не только начинать весь этот тоскливый процесс, но даже и думать о нем.

Обращаться к своим бывшим семьям ни Кейт, ни Джулия не желали из гордости. За душой у них больше не было ни пенни.

Дело чуть было не дошло до долговой тюрьмы. Джулия шутила, что это единственный для нее способ наконец похудеть, а Кейт заливалась слезами и жалась к ней под сдобный бочок по ночам. Так и засыпали лишь под утро — одна всхлипывая, а другая печально улыбаясь в серую муть лондонского рассвета.

Однажды в полдень к ним требовательно постучали в дверь. Кейт в тот день куксилась от никак не заканчивающегося ленивого гриппа. Дамы тревожно переглянулись, и Кейт истерично вскрикнула:

— Они пришли за тобой, Джу!

— Наконец-то, — ответила, тяжело вздохнув, Джулия, — в таком деле хуже тюрьмы может быть только ожидание ее, дорогая. Прости меня!

— Нет! — расплакалась несчастная Кейт, утирая покрасневший от насморка нос и воспаленные от горя глаза. — Это ты прости меня, милая!

— Иди, Кейт, и открой им. Уж коли они явились, нипочем не уйдут без нашей крови. Будь они прокляты, алчные ублюдки!

Кейт уныло побрела к входной двери, а для этого ей надо было спуститься со второго этажа их уютного старого дома по узкой извилистой лесенке. Она замерла перед дверью, искоса взглянула на себя в зеркало, еще раз всхлипнула, потом гордо вскинула голову и решительно щелкнула замком. Дверь, однако, распахнулась от толчка извне, отбросив Кейт на полшага назад.

На пороге стояла высокая светловолосая женщина лет пятидесяти с широким славянским лицом, светло-серыми глазами и с кожей лица такой ослепительной белизны, точно она присыпала его мукой. Перед ступенями порога, за ее спиной, стоял клетчатый, под шотландские национальные цвета, гигантский раздутый чемодан на четырех черных колесиках и с высокой выдвижной ручкой. На ручке легкомысленно болтался крошечный плюшевый Тедди [14] Популярная с начала ХХ века плюшевая игрушка-медвежонок. Любопытно, что игрушка названа в честь 26-го американского президента Теодора Рузвельта, который в 1902 году на охоте отказался убить загнанного охотниками и привязанного к дереву израненного медведя. По воспоминаниям участников той охоты, президент распорядился пристрелить медведя своим помощникам с той лишь целью, чтобы тот не мучился. В «Вашингтон пост» появилась карикатура — крупный президент с ружьем и несчастный мелкий медвежонок на привязи. Однако историю подали так, что якобы президент Теодор Рузвельт проявил истинную гуманность к зверю. Игрушку стали производить после того, как жена русского эмигранта Михаила Мишима (Морриса Мичтома), владельца магазина кукол, сшила по изображениям из карикатур забавного, трогательного мишку, получила разрешение от властей назвать его Тедди в честь президента и выставила в витрину магазина мужа. Таким образом, первоначально Тедди был своего рода PR-ходом в очередной президентской кампании. , который должен был, видимо, смягчить тяжелое впечатление, которое производили чемодан и его владелица. Ведь этот Тедди в свое время даже умудрился смягчить американцев, искренне впечатленных тем, что творил с ними президент-охотник и нобелевский лауреат Теодор Рузвельт.

— Разве Джулия не здесь живет? — бесцеремонно спросила белолицая дама, возмущенно вскинув ко лбу тонкие, выщипанные темные брови. От контрастной разницы цвета кожи и бровей казалось, будто она цирковой клоун.

— Здесь, — растерялась Кейт.

Она так обрадовалась, что к ним в дом заглянула незнакомая забавная клоунесса, а не злой хилый старик — налоговый инспектор, или (еще хуже!) посыльный из суда с повесткой, что радостно заулыбалась.

— Джу наверху. А вы кто, леди?

— Я не леди. Я — из Финляндии. Разве вы не слышите по моему акценту, милочка?

Только теперь Кейт заметила, что клоунесса нелепо растягивает согласные и фальшиво распевает гласные, как это делают, должно быть, настоящие финны.

— О да! Простите. У вас милый выговор.

— Глупости! У меня противный выговор. У вас так даже деревенщина не говорит. А я ведь столичный житель. Я из Хельсинки. — Она вскинула голову с такой же высокомерной гордостью, как это только что, перед тем как отпереть дверь, сделала сама Кейт.

Кейт отступила и приветливым движением руки пригласила гостью войти. Та чуть покосилась себе за спину, вновь вскинув тонкие стрелки выщипанных бровей, повелительно указывая на свой гигантский чемодан с торчащей кверху ручкой с хитрюгой Тедди.