Андрей Бинев - Завтрак палача

Дипломат закончил свои бессмысленные переговоры и вернулся усталый, но очень довольный собой: он всегда был доволен, когда выматывался в пустых разговорах и бесполезных миссиях. В голове крутились сюжеты новой книги о том, как трудно быть интеллигентом в стае хамов и мерзавцев.

С этими мыслями он и отпер дверь их семейного гнездышка, а там, в его постели, крепко спал его же начальник и ближайший друг, а жена, не заметив возвращения мужа (все телеканалы утверждали, что он день и ночь продолжает битву за то, чтобы другая битва, кровавая и смертоносная, состоялась как можно быстрее и эффективнее), сидела на кухне и попивала кофе с коньячком. Она очень любила после страстных ночей кофе именно с коньячком. Он бодрил и в то же время успокаивал.

Муж был горячо возмущен не столько изменой, сколько бесстыдной верностью интимным традициям его ветреной жены. Кофе после него — это ничего, это — законно, а после любовника — крайне возмутительно и даже гадко!

Произошел разрыв. Взаимная неприязнь дошла до того, что почти одновременно с бомбежкой той страны (мирную паузу продлили на целых три дня, что было верхом взаимного уважения между Западом и Востоком) дипломат покинул семью: он переехал в пригород Мадрида к своей старой приятельнице-актрисе, постоянно снимающейся в фильмах Альмодовара.

В руинах уже лежала чужая беспомощная страна на границе Европы и Азии, в руинах лежала и семейная жизнь дипломата и писателя.

С тех пор синьорита, в дальнейшем синьора Мария Бестия, была предоставлена сама себе. В материной постели за время взросления дочери перебывала вся дипломатическая, военная и часть культурной элиты страны. Были пролиты литры слез и как будто даже несколько капель чей-то крови. Отец, видный дипломат и талантливый литератор, известный во всех интеллектуальных кругах Испании светский человек, однажды был повержен обыкновенным инсультом. Такие инсульты случаются со всеми — и с плебеями, и с аристократами. После них все выглядят одинаково жалко и несчастно.

Страна, которую разбомбили, успела к тому времени вновь отстроиться и даже стала претендовать на достойное место в своре стран, когда-то не желавших дать ей передышки хотя бы еще на пару дней. То есть много воды утекло. А для старого дипломата и литератора время превратилось в заплесневелый пруд.

Мария часто приезжала к отцу в загородную клинику, где он прозябал годами, и сидела рядом, нежно держа в своей ладони его дрожащую исхудалую старческую руку. Не знаю, сколько времени это длилось, но Мария успела вырасти, похоронить мать, окончить факультет политологии в Барселоне, выйти замуж и развестись. Старый дипломат все еще коротал свои безрадостные деньки в той же клинике. Его еще дважды разбивал инсульт и один раз поразил обширный инфаркт. Но очень, видимо, живучий был этот мужик.

Незадолго до смерти он позвал к себе дочь и поведал ей историю своих богатств, которые позволили ему находиться все это время в одной из самых дорогих клиник Европы, содержать дочь и даже материально помогать бывшей жене, когда та была жива.

Новоиспеченному политологу Марии откровенность отца пришлась очень кстати. Она оставила за собой на всю жизнь фамилию своего первого и последнего мужа. О нем рассказывала очень неохотно: пьяница и бабник, младший сын богатого фермера с севера Испании, а вообще-то дрянной человечишка. Словом, от себя ей он оставил только свою странную фамилию.

У нас, в Сан-Паулу, тоже была такая девка. Взяла фамилию самого крутого парня в городе и убила его. Вот так взяла однажды утром мачете, с которым он обычно ходил в сельву, и отрубила ему голову. Приревновала к своей подруге. Если бы не отец жестокой стервы, ей бы точно несдобровать. Однако отец у нее был видным полицейским чином. Его очень уважали судьи, прокуроры и крупные бандиты. Когда такие люди все вместе заступаются за человека или его семью, жизнь у всех непременно сложится счастливо. Он и помог ей выкрутиться. Как — не знаю. Она потом еще раза два выходила замуж. Оба ее мужа выжили, но мне кажется, их обоих воспитала ее непростая биография. К тому же тот ее первый муж здорово насолил многим накануне своей смерти. Последующие мужья были куда скромнее!

Однако Мария не пошла по тому же пути, как та моя знакомая в Сан-Паулу, а построила собственную судьбу. Ей не нужно было мачете, хотя связи отца очень и очень пригодились.

Она быстро постигла секреты его успеха в Китае и поняла, откуда прибывало богатство. Паралитик назвал ей имена двух друзей, с которыми когда-то имел дело. Один из них англичанин, второй — китаец. Англичанин жил то в Лондоне, то в Вашингтоне, а китаец — практически везде. То есть он пребывал то в одной стране, то в другой, всегда, правда, возвращаясь в Пекин или в Шанхай, где имел влиятельную корпорацию по каким-то высоким, в том числе секретным, технологиям. У этой корпорации был многомиллиардный бюджет.