Александр Гуров - Исповедь «вора в законе»

Такого поворота событий я, честно скажу, не ожидал. Выходит, «беспредел», попирая правила нашей воровской «братвы», подставляет меня в открытую. Ну, этот номер им не пройдет. И если до последней минуты я колебался, теперь — баста. Пусть все их фотки на память горят синим пламенем… Конечно, сдавать свои позиции сразу ни к чему, цену словам знаю.

— Без очной ставки здесь, гражданин следователь, не обойтись. Иначе прилепят напраслину, а потом отмывайся. Они ведь…

— Погодите, Валентин Петрович, — перебил следователь. — Хочу напомнить, что до этого свое участие в краже вы полностью отрицали. Как теперь? Я хотел бы зафиксировать в протоколе.

— Признаю, но только пособничество, да и то неумышленное. Учтите, что я даже точно не знал, что за «картинки» должен взять у хозяина дачи и чьи они. Хотя суд вряд ли сделает скидку на незнание.

— Между прочим, — Иван Александрович впервые за время этого допроса протянул мне пачку сигарет, — о вашей второстепенной роли в этом преступлении я догадывался. И склонен поверить. Хозяин дачи на допросе свидетельствует в вашу пользу. Правда, Сергунчик представил вас чуть ли не организатором преступления. Но тут я вижу попытку прикрыть главаря группы. И, если честно, рассчитываю на вашу помощь. Иначе следствие может затянуться, и сколько мы вас продержим — неизвестно.

Наступила пауза, во время которой я попытался еще раз все взвесить. Но как ни взвешивал, гири на весах здравого смысла явно перетягивали в пользу чистосердечного признания. Потому что простить «беспределу» двойной обман я уже был не в состоянии.

— Дорезали, гражданин следователь. — Я попытался даже шутить, хотя в душе все кипело. — Расскажу все, как было. От показаний не откажусь. Пишите.

Сказал, но тут — будто пружиной, сорвавшейся с гвоздя, ударило по мозгам. Расскажу все, говоришь? В том, что этот паскуда Сергунчик тебя, Валя, продал и дальше готов продавать — сомнений нет. А с Сизым ты до конца разобрался? Уверен ли на сто, что он сука? Что если послал он тебя на дело, зная, что в таких, как ты, можно не сомневаться? За тобой и смекалка, и «блатной» опыт. Доподлинно о засаде Сизый не знал — иначе бы отложил операцию. Вопрос в том, был ли он предупрежден своими людьми об опасности, о том, что за домом в Быковском следят «менты». Если был и все же меня туда отправил — оправдания ему не будет. Это его последний шанс. Значит, о Сизом пока ни слова.

В общем, Ивану Александровичу я начал рассказывать все, как было, но только с того момента, когда Сергунчик меня проинструктировал и вручил дипломат. Погрешил в одном: представил дело так, будто с самого начала вышел на этого типа. Встретил его случайно и отгадал чутьем.

Рассказал о том, как нашел в Быковском старика-дачника, как нас накрыли.

— А дальше? — спросил следователь.

— Дальше?.. Дальше я оказался здесь у вас.

— Не темните, Валентин Петрович, — продолжал настаивать следователь. — Меня в данном случае интересует не только ваша роль в этом деле. Нам крайне важно узнать, кому вы должны были передать дипломат с иконами.

К такому вопросу я был готов, хотя по давней привычке так и подмывало повалять «ваньку».

Сизого в данном случае я не подставлял — расчет на то, что люди у него надежные. Но потопить «шестерку» считал своим долгом — иначе он по новой все начнет валить на меня. И надо будет доказывать, что не я затеял грабеж.

Я попросил у следователя еще одну сигарету, долго мял ее в руках и, наконец, решился:

— Иван Алек…, то есть, гражданин следователь. То, что я скажу дальше, в протокол просьба не заносить.

— Ну что же, — сказал он, — отодвигая в сторону листок с записями.

— Называю адрес — Советская, 38. Фотосалон. Там я должен был найти заведующего — Михаила Моисеевича. Пароль: «У меня старая фотография моей мамы. Не могли бы вы сделать портрет?» Он должен был ответить: «Можем, но на маму надо взглянуть». И пригласить к себе за занавеску. Там я вручил бы ему «товар»…

— Понятно. — Следователь, в который уже раз, забарабанил пальцами.

Я догадался, чем он раздосадован:

— Поспешили вы, видно, задержать «шестерку».

— Другого выхода не было. Он уже понял, что под колпаком. А что такое рецидивист, не вам объяснять. Могли упустить… Что ж, спасибо за помощь, Валентин Петрович. Будем действовать. Завтра, я думаю, продолжим прошлую нашу беседу. Постарайтесь припомнить побольше подробностей своего житья-бытья, это всегда интересно и важно. А сейчас — за вещичками и в СИЗО.