Николас Блейк: Убийство на пивоварне

– А как насчет преступлений в здешних краях? Есть ли тут у вас премиленькие убийства, которые я мог бы с блеском раскрыть? Или хотя бы случай шантажа? Был бы премного обязан.

София Каммисон слегка замешкалась, но затем сказала:

– О нет, боюсь, что нет. У нас тут очень законопослушная община. Кстати, после собрания к нам зайдет мистер Баннет и кто-нибудь еще. Ему не терпится встретиться с вами. Надеюсь, вы не возражаете?

На самом деле Найджел возражал, и даже очень. Это одно из тех неудобств, с которыми авторы, однако, вынуждены мириться: после лекции, когда ты уже изнемогаешь от усталости, подходят люди и начинают тебя бомбардировать вопросами, мнениями, спорными идеями. Естественно, Найджел вежливо ответил, что это ему доставит удовольствие. А что еще ответишь?

Часом позже, переодеваясь к обеду, он мысленно вернулся к состоявшемуся разговору. Было в нем что-то такое, что его тревожило. Только что? Миссис Каммисон заявила, что детективы делают зловещие выводы из самых невинных оговорок. Но это верно, как верно и то, что детективу многое может сказать пауза или замешательство при ответе на вопрос. Вот! Наконец-то до него дошло! После его «игривого» вопроса насчет «преступлений в здешних краях» возникла слабая, ничем не оправданная пауза. А когда София ответила: «О нет, боюсь, что нет», ее голос прозвучал уж слишком нормально, так, будто она подражала своему нормальному тону. И тут же резко сменила тему разговора. Конечно, вполне возможно, что это ее естественная манера. Но Найджел свято верил: если кто-то намеренно меняет тему беседы, то зачастую между тем, о чем только что шла речь, и этим новым существует подсознательная связь. Но какую можно увидеть связь между преступлением и теми людьми, которые подойдут после собрания, если, разумеется, не считать криминалом досаждение измученному автору дурацкими вопросами? Один какой-то человек был упомянут по имени. Кто же именно? Ах, мистер Баннет. Возможно, родственник композитора Баннета, автора псалмов, которые так любят распевать хором в деревушках.

Потом случилось так, что имя таинственного мистера Баннета вновь всплыло за обедом, хотя и в контексте, весьма далеком от церковной музыки. Найджел твердо верил в правильность первых впечатлений. Он считал, что узнать о человеке в первые десять минут можно гораздо больше, чем в последующие десять дней, потому что тогда мысль еще не предвзята, а интуиция подобна гладкой восковой пластинке, способной воспроизвести четкий отпечаток. Поэтому, потягивая шерри и болтая о пустяках с миссис Каммисон, он зорко следил за ней и ее мужем. В смуглом, немногословном докторе Каммисоне было трудно узнать сорванца, с которым он учился десять лет назад. Непроницаемое лицо, тихий голос, две вертикальные складки над переносицей, указывающие на тревогу или озабоченность. Во всех движениях вкрадчивость, как у кошки, и нежные, очень чувственные руки – руки хирурга. Казалось, ножом, вилкой и бокалом они орудовали сами по себе и могли бы продолжить эту работу даже в случае сна или смерти их владельца. За время обеда Найджел лишь один раз увидел улыбку Герберта Каммисона – она предназначалась жене, когда в разговоре наступило краткое затишье. В ней сочетались теплота и сочувствие.

Взаимоотношения этих двоих людей, очевидно, были наилучшими. Никаких раздражительных замечаний одного в адрес другого с намеками на собственное превосходство, что так характерно для плохо подобранных семейных пар, когда они оказываются среди посторонних людей. Ни какого соперничества в попытках привлечь к себе внимание гостя. Найджел праздно размышлял, чего это ради София Каммисон с ее темными волосами и яркой кожей одета в такие безжизненные пастельные тона, вместо того чтобы носить что-нибудь бросающееся в глаза, когда и всплыло опять имя Банкета. Каммисон спросил, что Найджел предпочитает: виски или пиво. Он выбрал пиво. А пока крутил в пальцах бутылку, увидел на ней этикетку: «Пивоваренный завод Баннета. Майден-Эстбери. Дорсет».

– Это как-то связано с человеком, с которым я встречаюсь вечером? – спросил Найджел и внезапно ощутил за столом какую-то напряженность.

– Да, он владеет местной пивоварней, – настороженно, тщательно подбирая слова, ответила миссис Каммисон, а затем быстро, без запинки продолжила, обращаясь к мужу: – Мистер Баннет пожелал встретиться с мистером Стрэнджвейсом, поэтому я пригласила его и еще несколько человек заглянуть к нам после собрания.