Лори Кинг - Элементарно, Ватсон!

И в тот момент, когда люди, вошедшие раньше итальянца, двинулись вперед — отчасти для того, чтобы поскорее встретиться с президентом, отчасти стараясь оказаться подальше от драки, — один из них вдруг вышел из очереди. Он выглядел как житель Центральной Европы — как серб или хорват — со смуглой кожей, темными волосами и усами [47] Леон Чолгош, стрелявший в Маккинли, имел польские корни и не отличался ни смуглой кожей (как и большинство поляков), ни черными усами. . В руке у него был зажат платок — как и у многих других, чтобы вытереть потную ладонь, прежде чем обменяться рукопожатиями с президентом. Я видел, что почти все полицейские и солдаты были заняты безумствующим итальянцем, а те из них, кто находился рядом с президентом, как зачарованные наблюдали за дракой. Поэтому когда иностранец нацелил револьвер, спрятанный под платком, на президента, не оказалось никого, кто мог бы ему помешать.

Он выстрелил, и медная пуговица на смокинге президента сверкнула искрами, отразив пулю. Второй выстрел достиг цели — президент упал, схватившись за живот. В этот момент солдаты и полицейские оставили буйного итальянца. Одни из них бросились к президенту, другие окружили стрелявшего. К счастью, следующим в очереди стоял высокий негр, который выбил револьвер из руки преступника и обхватил его сзади, не давая возможности бежать. Если бы он не сделал этого, солдаты наверняка застрелили бы покушавшегося, а так его просто повалили на пол, пиная почем зря.

Президент, лежа на ковре, а точнее — на руках своего секретаря и мистера Милберна, произнес:

— Не изувечьте его, ребята!

Эти спокойные слова, казалось, привели людей в чувство, и преступника отвели в полицейский фургон, стоявший рядом с павильоном.

Тем временем я, растолкав толпу, пробрался к президенту.

— Врач! — решительно и громко сказал я, и охранники расступились.

Расстегнув смокинг президента и наклонившись, якобы вслушиваясь в его дыхание, я незаметно вынул из кармана жилета небольшой флакон со свежей куриной кровью и вылил его содержимое на белую рубашку чуть выше пояса.

— Он ранен, но жив, — заявил я. — Перенесите президента в его экипаж. Мы отвезем его в полевой госпиталь, развернутый на выставке.

Несколько мускулистых молодых солдат, стоявших рядом, подняли президента и внесли в экипаж. Я сел с ним, а капитан Аллен прыгнул на место возницы и пустил лошадей в такой галоп, что я действительно начал опасаться за жизнь президента — и за свою тоже. По пути я смог обменяться с ним несколькими словами.

— Как вы себя чувствуете, сэр? — спросил я.

— Чудесно, доктор Ватсон, — ответил он. — Лучше не бывает.

— Вот и прекрасно. Постараемся, чтобы и дальше у вас все было хорошо. А сейчас наденьте этот пиджак и шляпу.

Пиджак был унылого коричневого цвета и как небо от земли отличался от прекрасно подогнанного президентского смокинга, а шляпу-котелок носил тогда едва ли не каждый. Когда мы подъехали к Индейскому конгрессу [48] Павильоны Индейского конгресса являлись еще частью Международной выставки в 1898 г., а позднее были размещены на выставке в Буффало, где разворачивается действие рассказа. , капитан Аллен загнал кабриолет в конюшню, где нас ждал другой экипаж. Наши лошади с легкостью опередили слухи о покушении на президента, поэтому никто из посетителей выставки даже не обернулся, когда Маккинли в своей новой одежде прошел на территорию Индейского конгресса.

Капитан Аллен подхлестнул новых лошадей, а я начал работать с «пациентом», который ожидал меня на сиденье, — с трупом, который мы с доктором Парком днем раньше отобрали в анатомическом театре. Я прикрыл его торс черным смокингом президента, а лицо закрыл платком, словно защищая от солнечных лучей. Подкатив к полевому госпиталю, я спрыгнул на землю, и мы вместе с капитаном Алленом уложили труп на носилки. Два санитара, слонявшиеся снаружи, бросились помогать нам.

— В операционную, немедленно! — крикнул я.

Мы внесли носилки внутрь и закрыли дверь.

Через несколько минут в сопровождении ассистентов и медсестер прибыл доктор Розуэлл Парк, и небольшой полевой госпиталь мгновенно превратился в профессионально работающую больницу. Я начал операцию, доктор Парк ассистировал. Во время службы в Индии я не раз удалял пули, а потому был прекрасно знаком с процедурой, а также с тем, когда она может быть удачной — и когда нет. Пока я делал надрезы на трупе якобы в поисках пули, доктор Парк не раз и не два с похвалой отозвался о моем искусстве хирурга.