Антон Леонтьев - Печать тернового венца

– Ради сохранения лица вы готовы замолчать убийство понтифика? – изумился я.

– Папа, несмотря на догмат о его непогрешимости, всего лишь простой смертный, и из-за него мы не можем ставить под удар всю церковь, – назидательно ответил Антонио. – Она сейчас и так находится в перманентном кризисе, и весть об убийстве папы только дестабилизирует обстановку.

– Но если вы не намерены предпринимать никаких официальных шагов, то для чего ты просишь моей помощи? – подивился я.

Антонио прикоснулся тонкими белыми пальцами к вискам, закрыл глаза и произнес:

– Выборы понтифика, Фелиппе, ни в чем не уступают президентской гонке. Только в Ватикане не принято выдвигать кандидатуры и проводить предвыборную кампанию. Все делается тайно, хоть и не менее эффективно. Не буду скрывать, брат, я хочу... – Антонио замолчал и, подумав, переформулировал фразу: – Я считаю, что обладаю всеми достоинствами, необходимыми для нового понтифика.

А также всеми недостатками, подумалось мне.

Антонио решил раскрыть карты.

– Во время консисторий, собраний кардинальской коллегии, имеющих место каждый день до начала конклава, ведутся туманные разговоры, которые в кулуарах, во время ужина или прогулки по ватиканским садам принимают конкретную форму. Взвешиваются шансы того или иного кандидата, обсуждаются личности кардиналов. Гадают, кто же сможет сделаться не только хорошим папой, но и чья персона устроит две трети коллегии, ведь для избрания понтифика во время тайного голосования требуется получить две трети плюс один голос!

Антонио опустил взгляд. Я понял: он бы очень хотел, чтобы именно его избрали следующим папой. Антонио, безусловно, далеко не самый благочестивый человек, но и не хуже многих других. В конце концов, как говаривал когда-то кардинал Беллармин, принудивший Галилео Галилея к отказу от гелиоцентрической теории (и впоследствии причисленный к лику святых), «если бы во главе Церкви стояли только достойные пастыри, то ее долговечность объяснялась бы их мудростью, и это было бы естественно; но так как ею руководили и порочные первосвященники, то успехи католицизма иначе как сверхъестественными причинами, то есть Божьей благодатью, объяснить нельзя».

– И ты должен помочь мне в этом! – продолжил Антонио.

– Но как? – спросил я. – Я ничего не смыслю в ватиканских делах, да и кто я такой – всего лишь провинциальный священник. Меня никто не будет слушать...

Антонио снисходительно усмехнулся (вид у него был, надо сказать, как у заправского папы) и пояснил:

– О, вербовку сторонников на конклаве я возьму на себя, Фелиппе. Я знаю, что пришло время кардиналов из Южной Америки, но у меня имеется несколько конкурентов. Считается, что на конклаве избирают, руководствуясь Святым Духом, однако, скажу честно, все понимают, что это красивая легенда. Если я обращусь в полицию и стану тем, кто предаст огласке историю об убийстве папы Адриана или хотя бы выразит обоснованные сомнения в официальной версии его кончины, то сделаюсь парией. Никто и никогда не изберет меня его преемником, Фелиппе!

– И ради папского трона ты готов замолчать правду, брат? – медленно спросил я.

Антонио, не колеблясь ни секунды, ответил:

– Естественно, Фелиппе! Чем правда отличается от лжи? Это ведь именно мы, люди, навешиваем ярлыки, а истина – она одна. В Ватикане прибавится еще одна тайна, и что с того? В отличие от других кардиналов, у меня имеется тайное оружие – ты. Я не сомневаюсь, что в стенах Ватикана завелся страшный человек, который не остановится ни перед чем, в том числе и перед убийствами. Цель его представляется мне понятной: он хочет или сам стать папой, или возвести на престол своего кандидата. И ты воспрепятствуешь этому, Фелиппе!

– Я? – вырвалось у меня. – Но Антонио, ты переоцениваешь мои силы...

– Только не говори в который раз, что ты обыкновенный сельский священник из далекой страны, – усмехнулся Антонио. – Никто в суматохе, связанной с погребением Адриана и подготовкой к конклаву, не обратит на тебя внимания. Я подпишу пропуск, предъявив который ты сможешь беспрепятственно передвигаться по Ватикану. Твоей задачей, Фелиппе, является не только узнать, что же на самом деле произошло в ночь на четвертое августа в Кастель Гандольфо, но и выяснить, почему и, главное, кем это было совершено. Мы должны помешать ему!

Ну да, подумал я, помешать ему, чтобы открыть дорогу к престолу самому Антонио. Увы, мой брат желал узнать имя убийцы вовсе не для того, чтобы передать его в руки правосудию или помешать преступнику занять папский престол, а с одной-единственной целью: устранить конкурента и, презентовав убийцу кардинальской коллегии, сделать себя единственно возможным кандидатом.