Олег Волынец - Серебро и свинец, иной вариант

— Зачем вы явились, ши ? — вопрос оказался совершенно ясен майору, хотя прозвучал на неизвестном ему языке.

Макроуэн помедлил с ответом. Он, как и Обри, считал, что поначалу дипломатические переговоры пойдут вяло из-за языкового барьера и у американцев будет время поразмыслить над самой перспективной стратегией. Необходимость действовать немедленно сбивала подполковника с толку даже сильнее, чем телепатия, которой явно владели туземцы.

— Мы пришли предложить вам… возмещение… — ответил он по-английски, надеясь, что местные гуки его поймут. Хотя какие они гуки — типичные европейцы, белая раса. — За самоуправные действия наших солдат.

— Ты хочешь сказать, ши, что ваши воины, точно разбойники или ырчи, — последнего слова Макроуэн не понял, но в мозгу его возник образ безобразно уродливого варвара — дикаря даже по местным, не слишком высоким меркам, — готовы убивать каждого на своем пути?

Тип в черном презрительно хохотнул.

Возмущение захлестнуло Макроуэна жаркой волной, но подполковник постарался его не выказать. Видно, не слишком преуспел — стоявший за плечом человека в черном мужчина, чье лицо скрывалось под капюшоном плотно запахнутого буроватого плаща, нашептал своему боссу на ухо что-то такое, отчего тот чуть смягчился.

— Мы — не дикари, — резко бросил подполковник. — Виноват один человек — тот, кто отдал приказ рядовым солдатам. Он наказан.

— Я хочу видеть его тело, — спокойно ответил туземец.

Обри Норденскольд шумно вздохнул.

— Что значит — тело? — переспросил Макроуэн вполголоса.

— Я хочу знать, действительно ли он умер и насколько мучительной была его смерть, — с жутковатой прямотой ответил тип в черном. — И быстро, покуда я еще могу поднять его и спросить.

— Этот человек жив, — отозвался подполковник. В голове у него проскользнула идейка попросту обмануть туземца, подсунув ему какой-нибудь бесхозный труп со следами пыток, но он отбросил ее — если здешние жители могут проникать в чужие мысли…

— Тогда отдайте его мне, чтобы правосудие свершилось, — предложил туземец.

— Нет! — воскликнул Макроуэн даже прежде, чем осознал, что именно черный понимает под правосудием.

— Тогда чем вы собрались расплачиваться со мною за жизнь моих подданных, ши? — вопросил туземец звонко и монотонно. — Серебром?!

В глазах его бушевала такая ярость, что Макроуэн отшатнулся бы, если б не боялся потерять лица.

— Этот человек, — проговорил он как мог невыразительно, — наказан по нашему закону. Мы не отдаем своих людей на расправу… чужим. Мы готовы заплатить за убитых…

— Вергильд, — подсказал Обри.

— Именно, — Макроуэн недовольно покосился на него. — Сверх этого мы не можем ничего предложить вам.

— За невинную кровь не платят серебром, — ответил человек в черном. — За кровь платят кровью. Я готов был принять кровь виновного. Но с не знающими чести я не могу иметь дела. Убирайтесь с моей земли, ши.

Обри зажмурился. Все шло наперекосяк, и майор Норденскольд не мог остановить надвигающуюся катастрофу. Страшнее всего было понимать, что на месте Макроуэна он ответил бы так же. Правда, он бы отправил маньяка Уолша под трибунал. И тот бы легко не отделался. Но американцы не выдают своих. И это важнее.

— Мы готовы отказаться от возмещения за смерть наших солдат, которых убили вы в отместку, — проговорил Макроуэн с явным усилием.

— Воин готов умереть, — отозвался человек в черном. — А вы убивали безоружных. В спину. От страха и подлости. Я, Торион ат-Дейга, плюю на вас. Убирайтесь! Я хозяин этой земли.

Подполковник замешкался.

— Пошли прочь! — бросил лорд. — Покуда я не приказал моим чародеям разрушить ваши летающие железки.

Макроуэн хотел было посмеяться над его надменными словами, но вспомнил вовремя, что туземцы сбили ведь каким-то образом вертолет отделения Пауэлла.

— Вы хотите воевать с нами? — спросил он, делая последнюю, отчаянную попытку если не договориться с местными, то хотя бы запугать. — Вы не знаете нашей силы…

— Я знаю, — с тем же ледяным презрением ответил лорд Торион, блеснув смоляно-черными глазами. — Виндерикс прочел это в памяти дружинника, которого я отправил к вашему воеводе с посланием, — он, верно, не дошел, значит, я вложил мало жизни в его мертвое тело. Мой ответ остается неизменным. Уходите к себе, за стоячие камни, или на вас обрушатся все владетели благословенного Эвейна.

Макроуэн четко, как на параде, развернулся кругом и деревянным шагом направился к вертолету. Обри замешкался.