Андраш Тотис - Убей когда сможешь

— Люди вообще об этом не думают. А что, если текст ему никто не писал? Жиле разумен. Но зачем он все это им говорит?

— Надеюсь, теперь вы поверите, что я не испугался бы с голыми руками пойти на Фанфарона, сойтись с ним лицом к лицу, — продолжал Жиле. — Думаю, теперь вы понимаете, что у меня не было с ним никаких недоразумений. Соревнования не станут отменять из-за его смерти. Если это послужило причиной его убийства, кто бы ни был человек, совершивший преступление, он ничего не достиг.

— Да, — ответил Альбер, в этот момент проникшись уверенностью, что Жиле прав. «Для чего ему убивать? Какую пользу это принесет?»

Он почувствовал облегчение, когда вышел из квартиры.

Уже на лестнице он вновь ощутил себя нормальным человеком, а, когда вышел на улицу, неприятное чувство неловкости и какого-то трепета исчезло окончательно. Машина их стояла довольно далеко, до нее пришлось идти пешком. На тротуарах женщины в дождевиках делали покупки, мужчины толпились возле какого-то автомобиля, несмотря на моросящий дождь, они были с непокрытыми головами, в расстегнутых спортивных куртках. О чем-то спорили. Альбер отвел взгляд, спор его не интересовал. Когда они добрались до машины, у него возникли первые сомнения. «Почему все-таки Жиле не смотрел им в глаза, когда обдумывал ответы на задаваемые вопросы». Он сел в машину, пристегнул ремень безопасности и попытался найти какое-нибудь приемлемое объяснение. Может, Жиле имел в виду, что, окажись Фанфарон лицом к лицу с нападавшим, он сумел бы себя защитить? Пожалуй… Буасси больше не выдержал молчания.

— Ну, что скажешь об этом фрукте? Интересно, какая у него женщина? Как думаешь, а?

— Плоская, — ответил Альбер и задумался. В самом деле, какая у Жиле женщина? А у Фанфарона?

— Он толкал тот же текст, — с удовлетворением заметил Буасси.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты не видел по телевидению? Позавчера по второй программе.

Мог бы знать, что Альбер не смотрит спортивные передачи. Мог бы знать, но не знает. Скоро десять лет, как Буасси просто не в состоянии это понять и каждый раз удивляется.

— А что он говорил?

— То же самое. Я же сказал тебе!

Машин на улицах было мало. А ведь день уже клонился к вечеру, но автомобили словно исчезли с улиц Парижа. Будто людям неохота было выходить из дому. В последнее время и у них работы поубавилось, вероятно, преступники тоже лучше чувствовали себя в четырех стенах. Только ему, Альберу, такое везенье! Вляпался в подобное дело! Оба молча сидели в машине. Буасси, наверное, обижало молчание Альбера, никогда у него не поймешь. Или он все еще размышлял над тем, какая женщина у Жиле, или вспоминал о старых добрых временах, когда вместо ворчливого, неприятного сыщика возил на своей машине государственных деятелей, политиков. Альбер же думал о том, что заберет домой досье Фанфарона, даже если это незаконно. Он не останется в здании Управления читать бумаги и обдумывать следующие шаги. Не останется там ни на минуту дольше, чем требуется, пусть они оба хоть лопнут: и Бришо, и комиссар Корентэн.

Но ни тот, ни другой не лопнул. И вообще он даже не встретился с ними, так как, когда сыщики вернулись на набережную Орфевр, комиссар и его заместитель уже удалились. Буасси даже не поднялся в контору, просто пересел в собственную машину и отправился домой. Альбер бы не возражал, если бы тот его немного подвез, но, пока он решал, стоит ли просить об этом, старый «пежо» Буасси уже исчез. И не доставил Альберу настоящего удовлетворения тот факт, что задние подфарники машины Буасси не были исправны.

Альбер поднялся в пустую контору, сел за свой стол. За два кабинета от него что-то печатал на машинке дежурный, из более отдаленного помещения слышался крик. Альбер — будто одно из полушарий его головного мозга, занимающееся профессиональными делами, жило своей, особой жизнью, — одновременно раздумывал над тем, почему убили вольника, и над тем, — стоит ли покупать новую машину. Старая — то ломалась, то ее не заправляли, то ею пользовалась жена. У Альбера не было оснований предполагать, что с появлением новой дело существенно изменится, но пока это не отнимало у него охоту к покупке. Доносившийся откуда-то крик утих, потом послышался шум, топот ног, глухой стук от падения тела.

«Что, к черту, там происходит?» — мелькнуло в голове Альбера. Стук пишущей машинки прервался, наверное, и дежурный подумал о том же, а может, у него просто кончился лист бумаги.

«У новой машины есть свои преимущества, — вернулись в прежнюю колею мысли Альбера. — Убийца мог застать Фанфарона врасплох, набросившись со спины, Жиле прав. Начать с того, что на новую машину дают годовую гарантию, а под предлогом обкатки несколько месяцев можно ею пользоваться одному. Фанфарон явно не рассчитывал на нападение, убийца оказался позади него. Впрочем, высоко профессионального драчуна не смутит то, что нападающий находится у него за спиной. Он мог ударить его ногой, перебросить через себя, несомненно, что-то сделать. Правда, для того, чтобы перерезать кому-нибудь глотку, много времени не нужно. Орудием, вероятно, была бритва или острый, как бритва, нож, мачете, ятаган… За двадцать лет с чем только я не встречался… Схватить субчика, один рывок… Но старую машину теперь мне удастся продать только за гроши. И, если истрачу деньги на машину, что будет с путешествием, которое мы с Мартой задумали.»