Андрей Троицкий - ФАЛЬШАК

Директор показал рукой на Чернову.

– Она заметила за покойным некую странность. Пожалуйста, Валентина Петровна, расскажите…

– Однажды я застала сторожа в своем классе, – Чернова говорила тусклым бесцветным голосом. Видимо, она волновалась. Теребила наглухо застегнутый ворот серой блузки и поправляла очки. – Иногда я прихожу в школу задолго до начала занятий. Дело в том, что моя семья живет в стесненных условиях, родился второй внук. Дома не всегда есть возможность подготовиться к урокам. Директор знает о моих трудностях, поэтому Петр Николаевич выдал мне ключ от черного хода. Ну, чтобы я готовилась здесь…

– Да, да, понимаю, – нетерпеливо кивнул Липатов, не любивший, когда собеседники долго разжевывают простую мысль. – Вы могли попасть в школу незаметно. Ночной сторож не видел, как вы входили в здание. Правильно?

– Совершенно верно, – кивнула Чернова. – В тот день я думала, что покойный Нифонтов, как всегда, спит на раскладушке в физкультурном зале. Я закрыла за собой дверь черного хода, поднялась по лестнице на третий этаж. Было темно, я прошла по коридору и остановилась перед кабинетом химии. За дверью горел свет. Накануне я уходила последней. И точно помню, что свет выключала. Все это было так странно… Я даже немного оробела.

Чернова сняла очки и, вытащив из сумочки платок, протерла чистые стекла.

– А затем я вошла в класс. Дернула за ручку двери и увидела Нифонтова. Он сидел за партой у окна. Перед ним стоял микроскоп, он наклонился к окуляру и что-то разглядывал сквозь стекло. Парты оборудованы так, чтобы старшеклассники могли делать простейшие химические опыты. К каждому столу подведена газовая горелка. На столах микроскопы, старые, но вполне пригодные. Реактивы для опытов хранятся в лаборантской, это смежная с классом комната.

– Как отреагировал Нифонтов на ваше появление?

– Ясно, он никого не ждал. Нифонтов смутился, вытащил какую-то бумажку, которую он разглядывал под микроскопом и, скомкав, сунул ее в карман. На столе перед Нифонтовым стояли две реторты с резиновыми пробками, закрепленные в металлических держателях. Одна, кажется, с ацетоном. Вторая с какой-то щелочью. Он так разволновался, что чуть не опрокинул склянки. «Простите», – сказал он. «Вы интересуетесь химией?» – спросила я. «Да как сказать, – он пожал плечами, не зная, что ответить. – Просто любопытство одолело. Хотел в микроскоп посмотреть». Он стоял за партой, как провинившийся ученик и собирался с мыслями. Тут я подошла к двери в лаборантскую. Она была не заперта. «Простите, я каким образом вы открыли этот замок? – я всерьез разозлилась. – Пальцем что ли?» Нифонтов смутился еще сильнее, подошел к двери, пробормотал «простите» и был таков. Эта история показалась мне очень подозрительной. И неприятной.

– Где хранятся ключи от химического кабинета? – спросил Липатов.

– Запасные ключи висят здесь, в учительской, – ответила Чернова. – Застекленный шкафчик, под стеклом ключи с бирками. На бирках номера кабинетов. Сейчас на время ремонта шкафчик сняли. Кроме того, у каждого педагога есть ключ от своего класса. Но ключи от лаборантской хранятся только у меня. Там реактивы, кислоты, горючие вещества. Такие вещи не должны попадать в руки школьников.

– А лаборант?

– У нас нет лаборанта.

– Понятно. Вы застали Нифонтова в классе химии лишь однажды?

– Да, один раз. Но у меня такое впечатление, что Нифонтов еще не раз приходил в лаборантскую. У меня хорошая зрительная память. Я замечала, что некоторые вещи стоят не на своих местах.

– Вы сообщили о том ночном происшествии директору школы?

Чернова снизу вверх посмотрела на Власенко. Вздохнула и протерла очки.

– Сначала я хотела написать докладную на имя директора, – сказала она. – Но передумала. Чего доброго, Петр Николаевич решит, что старуха впадает в маразм. Как говориться, годы берут свое. Но когда Нифонтова убили, а затем следователь прокуратуры появился в школе, разговаривал с директором… Ну, я подумала, что должна сообщить о том происшествии. Возможно, оно имеет какое-то отношение к убийству. Это не мне решать.

Липатов поблагодарил Власенко и Чернову за помощь и ушел. Шагая от школы к метро, он думал, сегодня утром в городской больнице был задержан Максим Жбанов. На несколько дней он пропал из поля зрения, отсиживался у знакомой женщины. Сегодня утром Жбанов позвонил в больницу, где с опухолью гортани лежала его мать, поинтересовался ее здоровьем. «Состояние тяжелое, – ответила дежурная. – Если вы родственник, лучше приехать немедленно». «Я знакомый, – запинаясь, ответил Жбан. – То есть, не ее. Родственников знакомый».