Наталья Александрова - Волшебный компас Колумба

Королева хлопнула в ладоши, рядом с ней появилась камеристка, светловолосая девушка в синем платье.

— Люсия, распорядись, чтобы сюда принесли сундук с моими украшениями, и попроси прийти дона Исаака.

Служанка поклонилась и исчезла.

Через несколько минут двое дюжих слуг внесли в комнату окованный медью сундук и поставили его перед королевой. Еще через несколько минут в комнату поспешно вошел высокий пожилой человек с ухоженной бородой, в длинном черном камзоле, с шелковой ермолкой на седых волосах.

— Дон Исаак Абарбанель, — представила вошедшего королева. — Наш верный слуга и советник. Он блестяще управляет государственной казной и всегда находит выход из затруднительных положений. К сожалению, для него не сияет свет истинной веры: дон Исаак — иудей, и он не соглашается перейти в католичество.

Всемогущий министр молча выслушал слова королевы, ожидая, какая просьба последует за ними.

— Дон Исаак, перед вами — мореход из Генуи Кристобаль Колон. Он обещает привести наши корабли кратчайшим путем к берегам Индии. Как вы понимаете, в случае удачи такая экспедиция наполнит нашу казну золотом…

— В случае удачи, — повторил министр ее слова.

— Совершенно верно, в случае удачи. Однако я верю дону Кристобалю.

— В чем же проблема, ваше величество?

— Проблема, как всегда, в деньгах. Вы лучше кого-либо знаете, что наша казна пуста.

— Увы, это так!

— Но если мы оснастим экспедицию дона Кристобаля, деньги вернутся к нам сторицей…

— Увы, ваше величество, моя личная казна тоже пуста! — вздохнул министр. — Я ссудил все, что имел, вашему супругу… Теперь беден как церковная крыса…

— В жизни не поверю, — фыркнула королева. — Наверняка у вас осталось два-три миллиона мараведи на черный день!

Министр начал было протестовать, но донна Изабелла жестом остановила его:

— Постойте, дон Исаак, постойте! Я вовсе не хочу просить вас ссудить мне деньги на экспедицию.

— Нет? — На лице министра появилось удивление. — А что же тогда?

— Узнаете ли вы этот сундук?

— Еще бы! Это — сундук с личными драгоценностями вашего величества.

— Верно, дон Исаак. Так вот, я так глубоко верю дону Кристобалю, что хочу продать или заложить свои драгоценности, чтобы выручить деньги на экспедицию.

— Ваши драгоценности?! — Министр воздел руки к потолку. — Я не верю своим ушам! Так все же, вы хотите продать или заложить их?

— Лучше бы заложить. Как вы полагаете, дон Исаак, сколько можно получить за такой залог? Сколько бы вы сами дали мне?

— Как я уже сказал, ваше величество, у меня сейчас нет ни гроша. Но, конечно, я могу поговорить с одним-двумя знакомыми, у кого еще остались деньги, и, думаю, они смогли бы найти для вас, предположим, пятьсот тысяч золотых мараведи…

— Пятьсот тысяч? — возмущенно воскликнула королева. — Вы сами в свое время оценили мои драгоценности в полтора миллиона!

— Это было давно, ваше величество! — вздохнул дон Исаак. — С тех пор цены очень упали! Кроме того, морская экспедиция — дело рискованное… Ну, допустим, можно было бы наскрести семьсот тысяч…

— Миллион! — отрезала королева.

— Побойтесь бога, ваше величество!

— Уж кому-кому, а тебе не стоило бы упоминать Всевышнего!

— Отчего же, ваше величество! Если мы по-разному молимся, это не значит, что мы молимся разным богам! Ну, пожалуй, я могу убедить их дать вам семьсот пятьдесят тысяч!

— Девятьсот!

— Восемьсот!

— Хорошо! По рукам!

Королева повернулась к итальянцу и проговорила тоном одновременно гордым и смущенным:

— Ну что же, дон Кристобаль, как я и говорила, дон Исаак Абарбанель — просто волшебник, он всегда находит деньги! Теперь нам нужно обговорить кое-какие условия. Я знаю, что вы хотите получить звание Главного Адмирала Океана. Это приемлемо. Далее, вы хотите также стать вице-королем всех новых земель, какие вам придется открыть, и передавать этот титул по наследству. Думаю, что это чрезмерное требование. Впрочем, и это, и другие условия мы можем обсудить позднее, сейчас же вы можете приступать к подготовке экспедиции…

Майор Степан Веригин сидел у себя в кабинете и читал заключение об исследовании того самого трупа, найденного в сгоревшем доме Самохиных. Заключение это выдал так быстро по его личной просьбе эксперт Вороненко, поскольку Веригин находился с ним в приятельских отношениях.