Марина Серова - Вождение за нос

Чутье частного детектива не подвело меня и на этот раз. Кроме очков в тонкой оправе, я увидела крохотный осколок ампулы и поторопилась вернуться в холл, где осталась моя сумочка. Хорошо, что пластиковые пакеты для улик у меня всегда с собой, независимо от того, куда и зачем я иду.

Только я успела поместить осколок в пакет и убрать его в сумку, как на пороге появилась Элеонора Наумовна. Судя по всему, ее состояние было опасно близким к истерике, что, в принципе, не удивительно. Не каждый день приходится обнаруживать мертвого супруга в ванной.

— Что случилось? — спросила она у меня, словно только сейчас появилась в квартире.

— Не знаю, но я вызвала «Скорую», через пару минут они должны быть здесь. Будем надеяться, люди в белых халатах разберутся, что к чему, — сказала я, внимательно глядя в глаза Гробовской. Мне хотелось проникнуть в ее мозг, прочитать мысли женщины, главным образом для того, чтобы узнать, причастна ли она к смерти мужа. Наверное, это профессия накладывает отпечаток, но я практически перестала верить в смерть, наступающую естественным образом.

Гробовская тяжело вздыхала, будто бы ей не хватало воздуха. Мне снова подумалось, что либо она гениальная актриса, либо женщина очень эмоциональная.

Звонок у входной двери возвестил о прибытии «Скорой». Надо же, на этот раз она среагировала весьма оперативно, ждать почти не пришлось. Видя, что хозяйка не в том состоянии, чтобы что-то делать, я пошла открывать дверь.

На пороге стояли два медика, один из которых держал в руке черный, видавший виды чемоданчик. На их немой вопрос я жестом показала пройти за мной и направилась в ванную комнату. Гробовский так и лежал, задрав голову верх. Бородка клинышком, которую он носил, делала его лицо еще более заострившимся. Мутные глаза Витольда Модестовича были прикрыты, и хорошо. По себе знаю — меньше всего хочется смотреть в глаза покойному, видеть взгляд умершего. Такое обычно надолго запоминается.

Пока Гробовская причитала и лила слезы, ребята быстренько извлекли тело ее мужа из ванной. Поставив предварительный диагноз — сердечный приступ, они выдали свидетельство о смерти и сообщили, что на следующий день можно будет забрать тело для последующего захоронения.

Неожиданно хлынувшие потоком воспоминания Элеоноры Наумовны о различных эпизодах из жизни усопшего супруга меня, надо признаться, ничуть не интересовали. Привычка вначале заниматься делом, а потом всем остальным никогда не отпускала меня, хотя особенной организованностью похвастать я не могу.

Пообещав вдове зайти завтра утром, когда прояснятся некоторые обстоятельства, предварительно узнав у Элеоноры Наумовны, есть ли у нее родственники, я с ней распрощалась.

Уже сидя дома, попивая горячий кофе в кресле, я раздумывала о том, что дела, начатые в понедельник, ничем хорошим не заканчиваются. Может быть, стоит объявить понедельник официальным выходным днем частного детектива Ивановой? Идея неплохая, только вот кушать хочется и в выходные дни, так что придется трудиться и сегодня.

Самая большая неприятность на данный момент была в том, чтобы позвонить Архипову и сообщить, что Гробовский скончался в то время, пока я сидела в его квартире. Но делать нечего — надо так надо. Я достала из кармана визитку клиента и набрала номер мобильного телефона. Абонент, разумеется, оказался недоступен.

Ну да ладно, еще весь вечер впереди, плохую новость я всегда успею сообщить. Гораздо лучше подождать, чтобы смягчить ее каким-нибудь хорошим известием. Если таковые появятся.

С вечера пришлось завести будильник, и его трезвон испортил утро, которое продолжало отвратительную ночь. Вчера мне катастрофически не удавалось заснуть, несмотря на всех пересчитанных овец и прочие способы заманивания сна. Новое дело не выходило у меня из головы. В полудреме чудилось, что Гробовский убит сантехником, который купил у него газовый ключ, оказавшийся подделкой.

Встав с постели, я, как обычно, поплелась в ванную, надеясь бодрящими струями воды смыть всю негативную энергию и привести себя в рабочее состояние. После душа для полного восстановления сил просто необходимо было сварить кофе и тогда подумать над тем, что следует предпринимать далее.

Я засыпала три ложки арабики в турку, залила водой и поставила на слабый огонь. Несмотря на обилие предстоящих дел, торопиться не хотелось. Я зашла в комнату, и мой взгляд наткнулся на замшевый мешочек с магическими костями, лежавший на столе. Может быть, кто-то сочтет подобный оракул лишенным смысла, но мой опыт показывает совершенно противоположное.