Марина Серова - Вождение за нос

Я практически не слышала слов этой женщины, потому что глазам моим открылось нечто необыкновенное. А ведь я даже представить себе не могла, чтобы чей-то интерьер мог меня так поразить. Но то, что предстало перед моим изумленным взором, надолго запомнилось бы любому.

Вопреки всем стандартам, в квартире не было прихожей, из которой обычно двери ведут в остальные комнаты. Простор прекрасного холла подчеркивали зеленые стены, затянутые тонким арабским шелком с тонким витиеватым рисунком, искусно выполненным позолотой. Лепнина по периметру потолка делала комнату элегантнее и придала ей вид столь редкой салонности. Здесь не было ничего лишнего. Светлый паркет, должно быть, из ореха, гармонировал с мебелью — высоким шкафом, комодом и приставным столиком на высоких ножках. В дальнем углу комнаты стояло плетеное кресло с велюровой подушкой на сиденье. Напольные вазы содержали сухие цветочные композиции.

Почему-то мне подумалось, что вряд ли здесь поработал дизайнер, скорее чувствовалась рука человека с превосходным вкусом, умеющего безошибочно подбирать вещи. Мне стало любопытно, кто же занимается домом — сам Гробовский или его супруга? Второй вариант казался предпочтительнее, потому как, по-моему, сложно совмещать требующую большого количества времени реставрацию антиквариата и поддержание порядка в такой квартире.

— Вы позволите? — хозяйка дома учтиво протянула руку за моим пальто. — Меня зовут Элеонора Наумовна. У мужа бывает много посетителей, но, мне кажется, с вами мы еще не знакомы.

Я отдала плащ, совершенно о нем не думая, потому как не могла оторвать восхищенных взоров от мебели. Очевидно, моя рассеянность позабавила хозяйку, заметившую мой блуждающий по холлу взгляд.

— Муж очень ценит хорошую мебель, — отреагировала на мой интерес Гробовская. — Он считает, на красоте неразумно экономить. К тому же все это не только красиво, но и удобно. И есть возможность прикоснуться к искусству. Ведь в старину не было такого, как сейчас, — куда ни придешь, везде одно и то же. Вещи изготавливались чуть ли не в одном экземпляре.

Хозяйка жестом показала мне на уютную гостиную, войдя в которую я не смогла не проникнуться настроением Востока.

Наступила моя очередь представиться. Затягивание с этим дальше могло быть расценено только как отсутствие у меня хороших манер.

— Татьяна Иванова, — сказала я, все еще поглощенная рассматриванием.

Ценников, как в «Лавке древностей», естественно, нигде не наблюдалось, и все же не спасало Гробовских — я автоматически начала прикидывать стоимость обстановки. Интересно, это все куплено на деньги, полученные Гробовским за продажу копий в качестве раритетов? Привычка видеть не столько приятные стороны жизни, скорее наоборот, не покидала меня.

— Судя по всему, ваш супруг поклонник не только раритетной мебели, — с некоторой иронией заметила я, показывая на китайский фарфор наверняка не нашего и даже не прошлого столетия, выставленный в резной горке.

— Семнадцатый век, одна из последних династий. Я вижу, вы знаток, но сама не разбираюсь во всем этом. Редкости — исключительно пристрастие мужа. Он скоро должен выйти.

Судя по отсутствию звука льющейся воды, квартира была больше, чем я предполагала. По коридору просматривалась еще одна комната. По царившему там полумраку я решила, что это спальня. Дверь, около которой я опустилась в кресло, вела, видимо, в кабинет. Оттуда чувствовался легкий, но все же ощутимый запах краски и лака. Однако мое любопытство не могло быть удовлетворено до тех пор, пока хозяин не закончит принимать ванну. Оставалось надеяться, что он не большой поклонник водных процедур, иначе неизвестно, сколько времени мне придется провести в этом филиале «Лавки древностей».

Я и не думала скрывать свое нетерпение в ожидании Гробовского, и хозяйка, терзаясь относительно причины моего визита, не находила себе места. Она невпопад рассказывала о мебели, о сложной профессии супруга, пытаясь заодно узнать, какие дела связывают меня с ним. В конце концов решив, что я, так же как и он, занимаюсь коллекционированием, предложила мне последний каталог фотографий.

Минуты тянулись мучительно медленно, возникало ощущение, что стрелки напольных часов, очевидно, из красного дерева, стоявших напротив меня, склеились. Утешало то, что антиквара я сумела найти в первый же день. Если сумею с ним договориться, возможно, все пройдет без осложнений, но червячок тревоги, засевший где-то глубоко внутри, не давал покоя.